11
МИЛА
Когда я перестану бороться с этим? Когда я смирюсь с тем, что моя судьба определена, запечатана и заколочена, и ничто не сможет ее изменить? Снова и снова доказывалось, что, как бы я ни старалась, как бы ни хотела, чтобы это было правдой, я принадлежала Святому. И не так, как в самом начале, когда он похитил меня и показал, каким жестоким он может быть. Он владел… моим сердцем. Моей душой. Моим телом. Моим гребаным разумом. Даже после того, как я увидела фотографии своих прошлых мучителей, убитых по его приказу… Даже сейчас я все еще любила его. Более того, мне казалось, что я люблю его еще больше. Как бы сильно меня ни пугало осознание того, каким жестоким и бессердечным он может быть, какой-то части меня это нравилось. Какая-то часть меня наслаждалась властью, которой обладал мой муж, — властью исправить некоторые из тех бед, которые были причинены мне. Делало ли это меня плохим человеком? Знать, что он сделал, и ценить это, зная, что это должен быть акт справедливости?
Я вытерла слезы со щек и отступила назад, вырываясь из его объятий.
— Мне нужно…
— О, Боже. Что опять натворил мой племянник?
Мы со Святым переглянулись: в арочном проеме фойе стояла Елена на костылях.
Я не знала, как это произошло, но как только я увидела ее, по моему лицу потекли слезы. Я плакала так сильно, что мне было больно. Мне хотелось упасть на колени и плакать в белый плюшевый ковер под ногами. Казалось, что вся боль и печаль мира разом обрушилась на меня.
— Мила, — с любовью сказала Елена, — иди сюда. — Она оперлась локтями на костыли и протянула ко мне руки. Не раздумывая, я бросилась навстречу комфорту, который она так свободно предлагала. Я обхватила ее руками и почувствовала мгновенное облегчение, когда она обняла меня. — Меня не было неделю, а по прибытию, я вижу ее рыдающей. Как тебе не стыдно, Марчелло.
Я знала, что она просто подтрунивает, и это каким-то образом пробилось сквозь напряжение, сгустившееся между мной и Святым за последние двадцать четыре часа.
— Я так рада, что с тобой все в порядке, Елена.
— Я пережила много травм в жизни. Я могу справиться с небольшим пулевым ранением в ногу. — Она отпустила меня, и я сделала шаг назад, когда она прижалась к моей щеке. — Может, сейчас это покажется глупым вопросом, но как ты? Ну, знаешь, после Рафаэля?
— Я в порядке. Это отстой, но это не то, чтобы я потеряла брата. Нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было.
Елена тепло улыбнулась.
— Действительно, в этом есть свой плюс. — Ее взгляд карих глаз упал на мой живот, и я инстинктивно прижала к нему ладонь.
— Знаешь… — Это был не вопрос.
Она кивнула с полуулыбкой.
— Знаю.
— Ты увидела это в картах, когда мы были на "Императрице"?
Елена протянула руку и положила свою на мою.
— Карты никогда не лгут.
— Ладно, ладно. Хватит уже этой карточной чепухи. — Сэйнт перехватил руку и обнял свою тетю.
— Это не мумбо-джамбо, и ты это знаешь.
Сэйнт обнял ее.
— Добро пожаловать в наш новый дом в Нью-Йорке, тетя Елена.
Она окинула взглядом открытое пространство.
— Переход от винтажа к современности — это определенно перемена. Но это хорошие перемены. Кстати, о переменах… — Она бросила взгляд через плечо на мужчину в костюме, стоящего у лифта. — Я была очень удивлена, обнаружив, что этот малыш ждет меня в аэропорту. Где Джеймс?
— Джеймс уехал в командировку вместо меня. — Сэйнт поправил рубашку. — Он должен вернуться через несколько дней.
— Ах, мой любимый телохранитель выполняет твои поручения, — поддразнила она еще раз.
— Ну-ну, тетя. Твой любимый телохранитель скоро вернется. Пойдем, устроим тебя. — Он взял один из ее костылей и, взяв ее за руку, повел по проходу. С любовью положив свою руку на ее, он шел короткими, медленными шагами, чтобы она могла легко за ним поспевать. Они еще немного поболтали, и их смех разнесся по всей квартире. Меня поражало, как Сэйнт мог превратиться из хладнокровного убийцы, человека без совести, в любящего и внимательного джентльмена. В нем было так много слоев, и с каждым слоем, который мне удавалось снять, обнаруживалось препятствие, заставлявшее нас делать два шага назад. Но я должна была признать, что, снова увидев Елену и зная, что она здесь, я почувствовала себя в безопасности. С самого первого дня она всегда знала, что и когда сказать. Если кто-то и мог помочь мне пережить эту беременность и пройти этот путь со Святым, так это она.