— И это твоя первая ошибка.
— Думаю, мы закончили. — Я схватила сумочку, и, когда мои каблуки ударились о пол, он протянул руку и обхватил пальцами мой локоть.
— Сядь, Мила. — Его голос был спокойным, но в словах звучало предупреждение. Краем глаза я заметила, как к нам подошли двое мужчин, но мистер Руссо поднял руку, безмолвно приказывая им держаться подальше. Мой пульс участился, и я пожалела о своем решении приехать сюда. Но потребность в ответах была сильна. Мне нужен был этот последний кусочек головоломки.
Я села обратно и собрала все унции мужества, отказываясь демонстрировать что-либо, кроме силы и стойкости. Он прочистил горло и посмотрел мне в глаза, когда начал.
— Хотя мой сын отказывается в это верить, его мать действительно покончила с собой.
— Потому что у вас был роман?
Он насмешливо хмыкнул.
— У меня никогда не было романа.
— Но Сэйнт сказал, что слышал, как вы спорили однажды ночью о…
— Он ослышался. У меня никогда не было романа. Я любил его мать несмотря на то, что он мог подумать.
— Тогда… о чем вы спорили?
Он смотрел, как бармен наполняет его бокал, потом сделал глоток.
— До того, как я женился на его матери, была другая женщина. Мы были безумно влюблены, и я планировал на ней жениться. Единственная проблема заключалась в том, что она уже была обещана другому. — На этот раз он сделал больший глоток из своего напитка. — Ее семья уже договорилась о ее браке с другим мужчиной. Я пытался убедить ее не делать этого, но ее преданность семье была слишком сильна.
— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
Он окинул меня пристальным взглядом.
— Ты пришла, чтобы выслушать мою версию истории. Теперь я предлагаю тебе послушать.
Я откинулась на спинку кресла и скрестила руки.
— Из-за помолвки с этим мужчиной она никогда не знакомила меня со своей семьей. Нам приходилось действовать тайком, устраивать тайные свидания в полночь. Но однажды она не пришла. Я увидел ее снова только спустя годы. — Он провел кончиком пальца по круглому ободку своего хрустального бокала. — Но я уже был женат на матери Марчелло и любил ее всем сердцем.
— Это та женщина, в связи с которой его мать обвинила вас?
Он покачал головой.
— Она не обвиняла меня в романе. Она злилась, потому что я никогда ей не рассказывал.
— Что?
Он посмотрел на меня с мрачным выражением лица.
— Что женщина, которую я любил до нее, была ее сестрой. Елена Мария Ломбарди.
И вот так он выдернул ковер прямо у меня из-под ног.
— Елена? — Спросила я в недоумении. — Как Елена?
— Да, — подтвердил он. — Тетя Марчелло.
Господи Иисусе. У меня в голове все перевернулось.
— А Сэйнт знает?
Он покачал головой.
— Почему вы ему не сказали?
— Это бы ничего не изменило.
Я села прямо, неверие сделало меня смелой.
— Ваш сын думает, что вы убили его мать, потому что она узнала о вашем романе. Что она хотела развестись с вами, и вы ее убили.
— Я знаю. — Он оставался спокойным. Слишком спокойным.
Я резко вдохнула.
— Вы должны были сказать ему правду.
— И разрушить его отношения с женщиной, которая стала для него как мать? Зачем мне так поступать со своим сыном?
— Почему вы позволили ему поверить, что у вас был роман, хотя это было не так?
Он выпрямился на своем месте, расправил плечи.
— Марчелло потерял мать при весьма травмирующих обстоятельствах, и с тех пор он цеплялся за Елену. Каким бы я был отцом, если бы отнял у него и это?
Мне потребовалась минута, чтобы дать всему этому осмыслиться. Это была информационная перегрузка, и мой разум был на грани взрыва, пытаясь все это переварить.
— Так вы с Еленой были вместе до того, как женились на маме Сэйнта?
— Были. Когда Елена вернулась домой на свадьбу своей сестры, она была, мягко говоря, шокирована, узнав, что я жених.
— И вы никому не сказали?
Он снова покачал головой.
— Мы с Еленой решили, что для всех будет лучше сохранить наш секрет. Но с годами Елене становилось все труднее видеть, как сильно я люблю свою жену и как мы счастливы. Особенно после… — Он поджал губы. — Особенно после рождения Марчелло. Она не смогла подарить Альфонсо наследника, у нее было три выкидыша.
— Она рассказывала мне об этом.
Он потягивал свой напиток.
— Думаю, ревность взяла над ней верх, и она разозлилась, рассказав моей жене секрет, который мы поклялись хранить.
— И именно в этом она обвиняла вас в ту ночь, когда Сэйнт подслушал вашу ссору. — Это был не вопрос. Это была моя попытка собрать воедино все кусочки семейной вражды, которая бушевала уже много лет.