- Ну а в остальное время?
- Остальное время, похоже, Дэвид занимал, да и всегда будет занимать в моем сердце особое место. Ну, сам понимаешь, первая любовь и прочее... Я добивалась этого долгие годы.
- Сьюзен, скажи, неужели все, что ты делаешь, всегда подчинено логике?
- Что ты имеешь в виду? - нахмурилась Сьюзен.
- Неужели ты никогда не делала что-то по велению сердца, по зову чувств?
Сьюзен на секунду задумалась.
- А как же! Делала. Когда ушла от Лоренса.
- Это не то. Тогда у тебя не было выбора. Тебя приперли к стенке. Я имею в виду другое. Неужели ты никогда не любила просто так?
Сьюзен пнула ногой оторванные лепестки.
- Любила, - сказала она. - Раз в жизни.
***
На обед Сьюзен приготовила пиццу с двойной порцией сыра - любимое блюдо Марка. Он ел молча. Об утренней перебранке не было сказано ни слова. Может быть, ему нужно время, чтобы все хорошенько обдумать. А может, оно нужно им обоим.
- Какие у тебя планы на сегодняшний день? - поинтересовалась Сьюзен, наблюдая, как сын извлек из пиццы кусочек перца и отправил его в рот.
- Никаких.
- Неужели ничего не задали на дом?
- Нет.
- Жалеешь, что пропустил первые дни занятий?
- Не-а. Ничего интересного не произошло, и потом, мне понравилось гостить у бабушки с дедушкой.
- Они тоже были очень рады тебе. Ты для них очень много значишь.
- Ага.
- Еще положить пиццы?
- Не-а. Скажи, моя школьная форма чистая?
- Да, вчера постирала, она в твоей комнате.
Какая она сегодня вежливая, усмехнулась Сьюзен про себя. В другой раз она ответила бы так: "Если бы ты хоть немного разгреб барахло в своей берлоге, то наверняка увидел бы, что все чистое и выглаженное".
- Спасибо.
О Господи! Когда сын произносил это слово в последний раз? Сьюзен внезапно охватило чувство вины.
- Марк, сегодня утром...
Он лишь отмахнулся.
- Да ладно, мы все поступаем так, как считаем нужным.
- Я еще ничего окончательно не решила.
Не ответив, он поднялся из-за стола.
- Где моя футбольная форма?
- В ящике.
Грязную тарелку Марк поставил в раковину.
- Ты куда-то уходишь? - спросила Сьюзен.
- Ага.
Сьюзен встала из-за стола, решив не спрашивать, куда он собрался. Нужно дать ему немного свободы.
- Я могу уйти в библиотеку. Нужно подготовиться к занятиям по литературе.
- Ага, - ответил Марк и отправился в свою комнату.
Сьюзен вымыла тарелки в мыльной воде, ополоснула их и поставила в сушилку. "Что ж, хоть разговаривает со мной, и то хорошо", - подумала она.
Час спустя Сьюзен сидела в читальном зале институтской библиотеки. В институте царила какая-то особая тишина, которая всегда бывает перед началом занятий. Ничто не нарушало ее - ни галдящие студенты младших курсов, заскочившие сюда за учебниками, ни старшекурсники, проводящие здесь многие часы в надежде откопать нужный им материал, краткую суть которого им предстоит изложить преподавателю всего за несколько минут. У Сьюзен было такое чувство, что она одна в этом царстве покоя.
Высокие потолки и обитые полированными дубовыми панелями стены создавали уют. Когда Сьюзен впервые попала в Кларксбери, именно библиотека привлекла ее - место, где можно найти уединение, обрести душевный покой.
Сегодня, однако, это ей не удавалось.
Усевшись за стол, Сьюзен принялась листать огромные зеленые тома, выискивая критические материалы на Джеймса Джойса, пытаясь пробудить в себе интерес к этому занятию. Но, не отдавая себе отчета в том, что делает, она машинально переворачивала страницу за страницей, пока не добралась до раздела, озаглавленного "Марши мира".