Да, она сумела выстоять, добилась для себя достойной жизни.
Джинни заворочалась в постели, и улыбка ее сменилась недовольной гримаской. Она-то выстояла, а теперь явилась Джесс и пытается навязать ей самый страшный кошмар, который когда-либо был в ее жизни.
- Ну уж нет, моя милая, - сказала она, отвернувшись к стене. - Этот номер у тебя не пройдет!
Она встала и, приняв три таблетки аспирина, забралась под душ. Стоя под горячими струями, Джинни принялась исступленно тереть тело губкой, стараясь смыть с себя неприятные мысли о крошечном, никому не нужном ребенке, напомнившем ей о прошлом.
После душа Джинни сделала макияж и надела коротенькое белое платье трапецией с глубоким треугольным вырезом. Это было отступлением от правила - обычно она носила одежду, что называется, "в облипочку". Под складками тончайшей шелковистой материи угадывалось отсутствие нижнего белья. Джинни, обожала свое тело. Современная медицина позволяла творить с ним чудеса что-то прибавлять, что-то убавлять, и Джинни этим воспользовалась: она увеличила грудь до полного четвертого размера, подтянула дряхлеющие мышцы бедер и живота, благо Джейк разрешал ей делать все, что угодно. Ей очень нравилось, как свободно ниспадающая ткань скользит по обнаженному телу.
- Ну, сучка ты эдакая, - сказала она в зеркало своему отражению, поправляя прическу в последний раз. - Пора уж позабыть о прошлом дерьме и отправляться на поиски приключений.
Махнув рукой, она сунула в серебристую сумочку пачку сигарет, нацепила на ноги белые босоножки на высоченных каблуках и вышла из дома.
Над тем, куда пойти, долго раздумывать не пришлось - неподалеку от дома располагалось известное во всем городе заведение, в которое туристы валом валили, наивно полагая, что звезды кинематографа там просто кишмя кишат Именно эта публика и была ей сейчас нужна. Не дай Бог столкнуться со своими знакомыми либо со знакомыми Джейка - позору не оберешься. Пришло время стать никем - позабыть свое прошлое и настоящее.
Джинни сунула ключи от машины хорошенькому молоденькому привратнику, вошла в распахнутые двери и сразу же окунулась в гул голосов, заглушаемых грохочущими звуками синтезатора, доносящимися со сцены. Ей не было видно, кто дает представление, но она знала - наверняка ансамбль из загорелых блондинок в белых, облегающих фигуру платьицах. Владелец кафе готов был выпустить на сцену кого угодно, лишь бы задержать туристов в заведении до закрытия.
Джинни стала пробираться к бару. Это оказалось непростой задачей: нетанцующие столпились перед стойкой в три ряда. Она бегло оглядела посетителей: в основном молодежь от двадцати до тридцати лет. Вскоре она заметила то тут, то там мелькающие седовласые головы. Если бы не плотоядные взгляды, которыми они сверлили молоденьких девчонок, их можно было принять за почтенных родителей, пришедших сюда коротать время за чашечкой кофе.
Потрясающе похожи на отчима, отметила про себя Джинни и почувствовала, как горло у нее предательски сжалось. Она поспешно провела рукой по шее, словно стряхивая жуткие воспоминания, и, поведя головой, гордо вскинула подбородок. "Нет, им меня не одолеть, - подумала она. - Ни Джесс, ни ребенку".
Она протиснулась к бару между двумя плоскогрудыми девицами.
Прошло несколько минут, прежде чем бармен обратил наконец на нее внимание. Спрашивать, что она желает заказать, не было никакого смысла грохот вокруг стоял неимоверный. Понять друг друга можно было лишь по губам. Джинни отчетливо проговорила:
- Водку.
На что бармен, потряся графином, отреагировал.