Шейн вылил свою душу в ритм, идеально добавляя ноты к классической мелодии фортепиано Алекса. Вы не смогли бы услышать ничего из толпы, с благоговением наблюдающей за группой. Итан медленно начал отбивать такт, бас-гитара Брейдена соединилась с эмоциональными звуками голоса Шейна.
Я прямо здесь,
Никто меня не знает,
Тянусь я к ней —
Она не замечает.
Обыщу весь мир —
Она видит вскользь.
Утону в слезах —
Она смотрит сквозь.
Кто-то, стоящий за моей спиной, схватил меня за плечо, и лицо Такера оказалось рядом с моим.
— Я-то думал, куда ты пошла. Не хочешь потанцевать?
Не дожидаясь ответа, он развернул меня и обнял за плечи. Коннер уже подхватил Леа, и она подмигнула мне. Я начала танцевать, покачиваясь в такт музыке.
Песня закончилась, Шейн попрощался с толпой, и бюстгальтеры с трусиками полетели на сцену. Шейн схватил черный кружевной лифчик и поднес его к носу, толпа заревела. Группа спрыгнула со сцены и сразу же была окружена группкой полуодетых девчонок.
Музыка полилась из колонок, и люди снова начали танцевать, блокируя мне обзор на группу.
Такер и Коннер потащили нас обратно к столу, где мы с Леа решили сыграть в игру с выпивкой под названием «Пушистый утёнок». Было самое время, чтобы расслабиться.
Мы с Леа заполучили внимание бармена, и он принес две бутылки текилы и горсть рюмок. Мы вернулись к столу, где уже сидели все члены группы. У каждого из них на коленях находилась блондинка. Исключая Шейна. У него их было две. Я покачала головой, улыбнулась и подняла текилу над головой.
— Ладно, леди и джентльмены, первая игра на выпивку называется «Пушистый утёнок», — провозгласила я.
Все уставились на меня.
— «Пушистый утёнок»? — спросил Такер.
— Да, Такер. Я сказала «Пушистый утёнок», — ответила я. — Правила такие: все начинают с одной рюмки. Затем наливаем другую. Мы идем по кругу и каждый должен сказать «Пушистый утёнок». Первый человек, у которого будет заплетаться язык, должен выпить рюмку, и так далее по кругу.
— «Пушистый утёнок»? — снова спросил Такер.
— Да, Такер. Я сказала «ПУШИСТЫЙ УТЁНОК».
Я заполнила рюмки, и мы все выпили по одной. Первый раунд был сложным. Не все поклонницы могли вспомнить, что им нужно сказать. Через час и еще две игры на выпивку, все довольно много галдели. Особенно блондинки-поклонницы.
Они падали друг на друга, заливаясь смехом. Одну из девушек, занимавшую колени Шейна, очень кстати звали Барби. Она резко прекратила наши игры, когда услышала любимую песню и стала танцевать Шейну приватный танец прямо перед всеми.
Леа закатила глаза и притворилась, что её рвет. Она бросила в них мокрые салфетки, которые попали Барби в голову.
— Святой стриптиз! Ты настолько отчаялась, что решила таким образом убедиться, что он пойдёт с тобой домой?
Это не остановило Барби, и она сделала вид, что не слышала вопрос Леа. Она приземлилась на колени Шейна, хватая его руки и помещая их на краях своей задравшейся юбки. Он сжал её ногу, и она прогнулась назад и застонала. О, дерьмо.
— Может, ей просто нужно несколько долларов? — сказала я. Все засмеялись. Но и это её не остановило. Она передвинула его руки на свою грудь, и потом всё стало ещё хуже, когда другая блондинка, сидевшая у него на коленях, присоединилась к ней. Нет. Это не должно повлиять на меня.
— Ах! Переключите порно-канал! У меня будет венерическое заболевание из-за этого! — кричала Леа.
Это заставило Барби остановиться и встать на ноги. Она положила руки на бедра, что заставило нас всех засмеяться, потому что её юбка была всё ещё задрана, и все могли видеть её неоново-розовые стринги.
— Почему бы тебе не посмотреть на себя, шлюха?
— Шлюха? Я? Не я танцую приватные танцы первым встречным парням в открытую. — Леа вскочила на ноги.
Барби отступила на шаг и начала говорить что-то, но Леа прервала ее.
— Даже не пытайся, иначе я могу выбить из тебя всю дурь за минуту!
Песня сменилась на другую, которую я знала, и я вытащила Леа на танцпол.
— Давай танцевать. Кому какое дело до того, что она делает.
Она была с одной стороны от меня, а другой схватила Коннера.
— Ну, мне не всё равно. Мой парень смотрит на это!
Коннер казался вовсе не впечатленным, хотя это заставило меня задуматься, что, возможно, и раньше было нечто подобное с Шейном и множеством других его друзей.