Он попытался позвонить, так же как и я, но вообще не получил ответа, а я переключилась на голосовую почту и оставила сообщение.
— Что нам делать? — спросила я с тревогой.
— Останемся здесь, пока не дозвонимся до них. Таким образом, Грейс, мы не погибнем в снегу, — издевался он. — Выключи зажигание, не трать бензин.
Ужасающий порыв ветра накренил джип, так что я отчаянно попыталась позвонить снова. Нет связи. Зашибись!
Шейн начал ерзать на сидении.
— Моя задница онемела от такого долгого сиденья. Как это вообще возможно? Хочешь растереть ее мне? — засмеялся он.
— Заткнись, — засмеялась я в ответ.
Пытаясь поудобнее усесться, он слегка задел мое колено рукой, посылая дрожь по моему телу. Конечно, он заметил.
Наклоняясь вперед, он зажал ручку сиденья и отодвинул его на всю длину.
— Ты уже замерзла, лезь сюда.
Я смотрела на него так, будто у него только что выросла вторая голова.
— В этом нет необходимости.
В смысле, серьезно, когда он только задевает меня своей долбаной рукой, это уже посылает мурашки по моему телу. Что будет, когда все его тело будет на мне... Чтобы удержаться и не прыгнуть на него, я подумала о том, как может помять джип медведь, ищущий пищу в метель.
Снаружи ветер завыл громче, а внутри машины температура стала падать быстрее.
— Что у тебя в вещевом ящике?
— В каком ящике?
Он указал на приборную панель перед собой.
— А, ты имеешь в виду бардачок? Поверь, там нет ничего, что бы ты хотел увидеть, — объяснила я.
— Бардачок? И это должно заставить меня не хотеть узнать, что внутри? — засмеялся Шейн. — Потому что, поверь МНЕ, это не заставит.
Мы оба дотянулись до бардачка одновременно, но он оказался быстрее. Около полдюжины тампонов вывалилось из него.
Я неудержимо засмеялась.
— Я же говорила, там нет ничего, что тебе захочется увидеть. Почему ты обязательно сделаешь всё по-своему?
Он протянул рукой и пошарил, бросая последний тампон в меня.
— Потому что надеялся, что у тебя есть вот это. — Он улыбнулся, показывая мне фонарик. Его глаза изучали меня, пока он клал фонарик обратно в бардачок. Он заправил выбившиеся волосы мне за ухо. Дрожь снова потрясла мое тело. Слабая грусть замерцала в его глазах.
Он расстегнул куртку и снял ее.
— Иди сюда, Грейс, ты замерзаешь. — Он взял меня на руки и легко перетащил к себе на колени. Конечно, это было простой задачей: мое предательское тело помогало ему в этом. Он обнял меня и накинул на нас куртку.
Не контролируя свое тело, я уткнулась носом в его грудь под курткой. Это было будто плавание в теплых тропических водах. Где-то в глубине души я думала о тех древних голубых глазах, находящихся всего в трех милях отсюда. Картинка размылась, исчезла и ушла. Я прильнула к Шейну, не шевелясь в страхе, что трение и тепло между нами разожжет огонь. Я засмеялась этой мысли.
Шейн застонал и сжал меня крепче.
— Над чем ты там хихикаешь?
Я достала голову из-под его куртки, наши лица были так близко, что я едва могла дышать. Наши губы были в миллиметре друг от друга.
— Просто, — пробормотала я. — Я отчаянно нуждаюсь в чашке горячего какао, ну, ты знаешь, с теми густыми сливками и маленькими, сладкими зефиринками. Я хочу сесть возле камина, греть руки о теплую чашку и почувствовать бархатное тепло, проникающее в рот и горло, — напыщенно разглагольствовала я.
У него перехватило дыхание.
— Боже, Грейс, это была самая сексуальная фраза, которую я когда-либо слышал. — Он опустил взор на мои губы и расстегнул мою куртку. Мы смотрели друг другу в глаза, когда я выскальзывала из рукавов. Оборачивая обе куртки вокруг нас, он притянул меня ближе и зарылся лицом в мои волосы, его дыхание разжигало огонь на моей коже.
Я стиснула громко стучащие зубы. Предательское тело! Уже даже не было холодно!
Он забрался теплыми руками под мою рубашку, медленно проводя кончиками пальцев по моей пояснице и позвоночнику. Его прикосновения убивали меня, мою душу, оставляя только тело Грейс, желающее и нуждающееся.
Я скользнула руками под кромку его рубашки, говоря себе, что это плохая идея, но я никогда не умела врать. Его тело было мягким и чрезвычайно теплым, и сдерживаться было пыткой.
Низкий стон сорвался с его губ. Он приподнялся и мягко потянул меня в положение сидя, мои ноги были широко расставлены. Это слишком опасно, слишком ядовито, слишком красиво.
Я взглянула на него и немедленно пожалела об этом. Он пристально наблюдал за мной. Он колебался и смотрел на меня взглядом своих сильных ледяных голубых глаз. Он поднес свою прекрасную руку к моему лицу и мягко провел большим пальцем по нижней губе.