— Позволь мне помочь стереть память о нем, — прошептал он.
Меня почти вырвало на него. Вообще-то, меня бы вырвало, если бы у меня в животе была хоть какая-то еда. Я буквально чувствовала рвотные позывы. Затем я влепила ему пощечину. Я хотела ударить его. Я хотела ударить его кулаком.
Он даже не вздрогнул от пощечины. Он просто поднял свои дурацкие идеальные брови на меня, будто я была шуткой для него.
— Ты — гребаная бессердечная сволочь! Как ты сотрешь память? Своим членом? Ты действительно думаешь, что спать с тобой так офигенно? Я люблю кое-кого, Шейн, всем своим сердцем. Ты хоть понимаешь, что это значит? У тебя вообще есть сердце? — кричала я. Горячие слезы заливали мое лицо. Они пришли, чтобы защитить моего ангела, которого я могла никогда не найти.
Он убрал руки и прислонился к двери, бесстрастно глядя в мои слезящиеся глаза.
— Нет, Грейс. У меня нет сердца. Было раньше, но я отдал его одной девушке, и она забрала его с собой в могилу. Вот поэтому я такой, какой есть, поэтому каждая девушка всего лишь еще одна «дырка» для меня. Никто и никогда не приближался к тому, чтобы заставить меня чувствовать себя так, как с ней. Но, черт возьми, Грейс, я сделаю всё что угодно, чтобы не чувствовать эту гребаную пропасть в своей жизни.
Я больше не могла смотреть на него. Готова поклясться жизнью, он лгал мне, чтобы заставить заняться с ним сексом из жалости. Будто я была той, кто покорил его. Сколько сердец он разбил своими словами? Я бы лучше сгорела в аду, чем стала чьей-нибудь «дыркой»!
— Давай просто продолжим звонить и, наконец, выберемся из этой клетки, забудем обо всем, что случилось и продолжим жить. Ты сможешь вернуться к своим обожаемым «дыркам», а я к одиночеству. Каждый получит свою долгую и счастливую жизнь.
— Черт тебя побери, Грейс! Ты вообще меня слушаешь? Грейс, этот поцелуй я не забуду никогда. Глядя, как отвратительно я заставил тебя плакать, я чертовски хочу забыть его, но нихрена не могу! Я хочу тебя! — Он схватил мои руки и сложил их вместе.
— Не делай этого, Шейн.
— Почему? Солги мне и скажи, что не чувствуешь этого долбанного притяжения между нами, — закричал он.
— В самом деле, Шейн? Хочешь поговорить об этом? Чего ты действительно у меня просишь? Ты просто хочешь, чтобы я распласталась под тобой прямо здесь, позволила тебе покончить со мной, выбросить меня из головы? И затем мы просто забьем, и ты будешь относиться ко мне как к еще одной «ДЫРКЕ»? У тебя будет отличная история для своих корешей о том, как ты трахнулся, застряв в метели.
Ему нечего было сказать, потому что я оказалась права.
— Это кошмар, Шейн. Мы с тобой. На следующую ночь я проснулась в слезах, думая о том, как ты целовал меня!
— В самом деле, Грейс? Почему бы тебе не спросить, что заставляет меня просыпаться в поту и дрожи каждую чертову ночь! Давай, Грейс, спроси меня! — требовал он, притягивая меня ближе.
— Отвали от меня, Шейн! — застонала я, отодвигаясь. Я выхватила свои руки и дернула ручку двери джипа. Она не сдвинулась с места, пока я толкала ее всем телом, чтобы выбраться. Все это время Шейн кричал, сыпал проклятиями и умолял меня выслушать его. Я нажала кнопку отключения звука и натянула воротник рубашки на голову.
— Я чертова новинка для тебя просто потому, что ни у одной девушки до меня еще не было чувства собственного достоинства, чтобы отказать тебе!
Я вылезла из машины. Сугроб, в котором мы застряли, был так высок, что я могла забраться на крышу. Под жесткой крышей я чувствовала, как Шейн выбивает дверь ногой, чтобы пойти за мной.
Крыша накренилась под ногами, и Шейн схватил меня за руки, которыми я молотила его, и стащил с джипа в снег.
— Отвали, Шейн!
Он поднял меня и перекинул через плечо, выбив весь воздух из легких. Он прошел по сугробам, неся меня, а я молотила его кулаками по спине. Когда он нашел площадку, защищенную деревом, он сбросил меня с плеча, и я проскользила по его телу. О, самое ужасное то, что это было жутко горячо!
Я попыталась вырваться, но он крепко держал меня за поясницу одной рукой, а другой за шею через пучок волос.
Он осторожно убрал мои волосы назад и приблизился ко мне лицом, целуя в губы лишь раз. Он провел губами по моим щекам к уху и прошептал с теплом своего дыхания:
— Давай, Грейс, спроси меня, какие сны будили меня ночью. — Он отстранился, и его глаза атаковали меня своей глубиной. — Я просыпался, и в моих снах была только ты. Мне снились твои губы, запах твоей кожи и волос, и чертов огонь сжигал меня изнутри, желая быть с тобой. Я хочу похоронить себя внутри тебя и никогда не выбираться, моя сладкая смерть. Грейс, я чертовски люблю тебя.