Бог Святой Дух. Дух — сила, мощь. Моя сила ограничена фактичностью — телесностью. Бог не ограничен телом — это Его всемогущество. И снова не как Его свойство, но Лицо. Бог есть Сама Святость, и тот же Бог — Сама Любовь, и тот же Бог — Само Всемогущество. Но не три Бога, а один Бог: Сама Святость — Бог и Сама Любовь — тот же Бог, и Сам Дух, или Само Всемогущество, — тот же Бог (символ Афанасия). По отношению к грешнику Святость — гнев Божий, Любовь — Его милосердие, Святой Дух — Его всемогущество.
Отношение ограниченной величины к бесконечной стремится к нулю: моя сила в сравнении с Божьим всемогуществом — бесконечной силой — бесконечно мала. В связи с этим новое понимание моего протеста или бунта против Бога: вина за мой грех — это ответственность за каждый мой поступок, за каждую мою мысль: “Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда” (Мф. 12, 36). Каждое мое слово, сказанное от себя, то есть от себя самого, — праздное слово, поэтому грех, а ответственность за него — моя вина, вина моего греха. Но вина за мою греховность — это ответственность за всю мою жизнь, за все мое существование, за то, что я есть. Эта ответственность и эта вина бесконечны, и я, конечная тварь, не могу своими силами взять эту ответственность на себя, она бесконечно превосходит мои силы. Но, не взяв на себя эту ответственность, я не смогу открыть глаза. Невозможное для человеков возможно для Бога <ср. Лк. 18, 27>, Бог требует от меня совершения невозможного и совершает его во мне: Он возлагает на меня ответственность за все мое существование, вызванное к бытию не мною, а Им, Его всемогуществом. Это бремя слишком тяжело для меня, это бремя и есть тяжесть и боль бытия. Но Бог не хочет смерти грешника (Иез. 33, 11). Когда у меня под невыносимой тяжестью этого бремени открываются глаза, Бог обращается ко мне и, чтобы освободить меня от бремени, предлагает мне взять на Себя Его бремя: “Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя... и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко” . Мф. 11, 28—30.
Онтологическая последовательность грехопадения:
I. Мое грехопадение; виновника нет, то есть никто не виноват, что я пал. Когда это случилось со мною или со всем родом человеческим, никто сказать не может, так как до грехопадения нет ни истории, ни времени. Но я знаю, что пал, из смутного воспоминания того, что я забыл, то есть я помню, что я забыл, но что я забыл — я уже не помню. Я помню Daß своего грехопадения, но не помню его Was. Проявляется же мое грехопадение в каждом моем греховном поступке и мысли.
II. Бог возлагает вину за мое грехопадение, в котором я не виноват, на меня = гневу Божьему = моему бунту против Бога. У меня открываются глаза на мою наготу.
III. Я добровольно принимаю вину, которую Бог возложил на меня. Это можно назвать вторым пробуждением: у меня открываются глаза на смысл моей наготы, и я продолжаю дальнейшее свое обнажение.
IV. Когда я дохожу до полного своего обнажения, полного сокрушения духа, до сознания полного своего банкротства во всем, что касается моей жизни, моих мыслей, моих собственных сил, Бог обращается ко мне и предлагает мне, даже просит меня отдать Ему мое непосильное бремя — вину, возложенную Им на меня, чтобы у меня полностью и окончательно открылись глаза; Он берет на Себя эту вину, если я согласен отдать ее Ему, то есть поверю Ему. И здесь две возможности:
1. Я гордо отказываюсь от Его помощи; возложенную Им на меня вину я не соглашаюсь передать Ему и беру на себя всю ответственность и все последствия ее — вечная смерть, ничто: Кириллов, Ставрогин.
2. В сокрушении духа и смирении сердца я отдаю Ему свою вину, которую Он берет на Себя. Я отдаю Ему свою вину и свое бремя, принимая на себя Его бремя и иго. Симеон сказал Деве Марии: и Твою душу пронзит меч. Я думаю, это сказано не только Богоматери, но каждому человеку и относится это не только к человеку, но и к Богу — к Богу, ставшему человеком. Вся моя жизнь — пронзение мечом моей души и не только моей, но и Богочеловека. Принимая на себя Его бремя и иго, я отожествляюсь с Ним в общем пронзении моей и Его души и через Него освобождаюсь от своего бремени — это вечная жизнь.