Мила приостановилась, собираясь сесть на пассажирское сиденье, осматривая машину спереди и сзади.
— За цену этой машины можно накормить целую деревню. Ты ведь знаешь об этом, правда?
Я схватил ее за запястье и притянул ближе, впиваясь пальцами в ее челюсть, прижимая ее лицо к своему.
— Две минуты назад я был на расстоянии одного вдоха от того, чтобы снести голову твоему брату, а ты все еще думаешь, что у тебя хватит смелости наебать меня.
— Это было всего лишь наблюдение, — выдохнула она, когда я сжал ее челюсти и губы.
Я приблизил свой рот к ее рту, чтобы она могла почувствовать гневный жар моего дыхания.
— Не шути со мной сейчас, Милана.
Зеленые глаза смотрели на меня, не мигая, но я видел это. Я видел страх в ее радужке, отблески непролитых слез, которым она отчаянно пыталась не дать вырваться наружу.
— А теперь садись в эту чертову машину и закрой свой маленький хорошенький ротик. — Я отпустил ее руку и смотрел, как она садится в машину. — И, Мила. Попробуй сбежать еще раз, и я убью твоего брата, как бы ты ни умоляла меня об обратном.
Я закрыл дверь и обогнул машину, садясь за руль. Двигатель взревел, шины заскрипели, когда я выехал с подземной парковки. Во мне кипел гнев, и я едва удерживал последние крохи самообладания. Костяшки пальцев побелели, когда я вцепился в руль, разгоняясь по пандусу и сворачивая на дорогу.
Мила схватилась за ручку двери.
— Господи, Святой. Ты хочешь нас убить?
Я прикусил уголок рта, на языке у меня было лишь пламя невысказанных проклятий. Образы ее бегства от меня, неистовство паники и тревоги, которые я испытывал, наблюдая, как она садится в машину, разожгли во мне страх и ярость, ядовитую смесь эмоций для такого закаленного человека, как я. Я дошел до той грани, когда мне захотелось убить ее родного брата прямо у нее на глазах, не заботясь о том, смотрит ли она. Мне было плевать на то, что мои действия разрушат ее до неузнаваемости. Все, что меня волновало, это избавиться от чувства полной беспомощности, которое я испытывал последние несколько часов, пока искал ее.
— Как ты меня нашел?
Я усмехнулся над ее глупым вопросом.
— Это машина за сотни тысяч долларов. Моя яхта стоит миллионы долларов, много миллионов долларов. А мой частный самолет обошелся мне на несколько миллионов дороже, чем все это вместе взятое. Сейчас ты стоишь для меня гораздо больше, чем все эти вещи, так что представь, на что я готов пойти, чтобы никто не отнял тебя у меня. — Я взглянул на нее, выражение ее лица не поддавалось прочтению. — Я выследил тебя.
— Что? Где? Как? — Она провела ладонями по рукам, поискала под воротником блузки и потрогала золотые серьги. — Как ты… — Ее взгляд упал на босые ноги. — Мои туфли, — пробормотала она, прежде чем посмотреть в мою сторону. — Вот почему ты сказал мне оставить обувь. Ты следил через мои гребаные туфли?
Я ухмыльнулся, удивленный тем, как быстро она догадалась.
Она опустилась на свое место.
— Не могу поверить, что ты, блядь, выследил меня.
— Серьезно, Мила? Скажи мне, что ты не настолько наивна.
Она уставилась в окно со стороны пассажира.
— Наверное, да.
Я провел двумя пальцами по щетине бороды на подбородке.
— Тебе понравилось знакомство со своим младшим братом? — В моем тоне было не скрыть усмешки.
— Не так сильно, как мне понравилось знакомиться с твоим отцом.
Я посмотрел в ее сторону.
— Ты что?
— Да. Твой отец — настоящее удовольствие. Его дерьмо почти так же легко увидеть насквозь, как и твое.
— Господи Иисусе. — Я взглянул в зеркало заднего вида, прежде чем резко повернуть налево и промчаться по задним улицам Рима. Мысль о том, что она находилась в одной комнате с моим отцом без моего присутствия, заставляла адское пламя гореть по моему позвоночнику.
— Святой, сбавь скорость, — попросила она, в ее голосе слышалась паника. — Ты слишком быстро едешь.
Ее слова донеслись до слуха мужчины, который не слышал ничего, кроме возмущенного стука собственного сердца. Еще несколько взглядов в боковое зеркало и зеркало заднего вида, и я убедился, что за нами нет слежки.
Я остановился на обочине тихой дороги. Не теряя ни секунды, я выскочил из машины и бросился вперед, чтобы поймать Милу, когда она вскочила со своего места выскакивая и попыталась побежать в другую сторону. Но я поймал ее за руку, крепко сжал и потащил за собой, топая к одной из возвышающихся сосен. Ветки хрустели под ногами, и Мила ругалась, ступая босыми ногами по изнурительной местности.