Сэйнт поднес губы к моему уху и провел языком по изгибу, заставив меня вздрогнуть.
— Не надо. Никогда. Никогда не убегай от меня снова.
На этот раз за его словами, подкрепленными невысказанной угрозой, не было ни хитрости, ни фальши. И ему не нужно было больше ничего говорить, чтобы я поняла, насколько он серьезен. Я услышала это громко и отчетливо и посмотрела на него через плечо.
— Никогда больше не заставляй меня чувствовать, что я для тебя всего лишь шлюха. — Я повернулась к нему лицом, юбка все еще была задрана на талии. — Я твоя жена, а жена Руссо заслуживает уважения своего мужа.
Он сдвинул темные брови.
— Уважение нужно заслужить, а не требовать.
— Как и брак, но ты потребовал этого.
Край его рта слегка изогнулся — тонкий намек на забаву.
— Если я оставлю тебя у себя, — он провел нежным пальцем по моей челюсти, — ты будешь продолжать бороться со мной?
Я склонила голову набок, еще глубже погружаясь в его прикосновения.
— С каждым вздохом.
Секунды сменялись мгновениями, а мы стояли и смотрели друг на друга, как будто мир вокруг нас больше не существовал. Я не знала, что это было, но что-то сдвинулось между нами. Барьер, державший нас друг от друга, начал медленно разрушаться, и я не была уверена, радует меня это или пугает. Что мы обнаружим, когда барьер будет разрушен и останется лишь пыль?
Не отстраняясь, он стянул галстук со своей шеи и потянулся вниз между моих ног. Дыхание сорвалось с моих губ, когда я почувствовала мягкий шелк на своем теле. Его глаза не отрывались от моих, пока он вытирал меня своим галстуком, стирая остатки наших кульминаций. Его прикосновения снова подталкивали меня к этой чертовой грани, но прежде, чем я успела полностью поддаться, он отстранился и спрятал испорченный галстук в карман брюк. По моему телу пробежала дрожь, когда его костяшки пальцев коснулись моего обнаженного бедра, когда он опустил мою задранную юбку и, наклонившись, подобрал с земли мои порванные трусики, засунув их вместе с галстуком в карман.
— Рискуя испортить твое нижнее белье в будущем, я склонен попросить тебя больше его не носить.
Я поджала губы и наблюдала, как он застегивает брюки и ремень.
— Не думаю, что ты сейчас в том положении, чтобы просить о чем-то.
— И почему же?
— Ты хотел убить моего брата, так что считай отказ в просьбе легким наказанием.
Ухмыльнувшись, я повернулась и пошла к машине, не оглядываясь, чтобы убедиться, что он идет следом.
Припаркованный на обочине "Мазерати" идеально подходил своему владельцу. Создавалось впечатление, что тот, кто проектировал эту чертову машину, имел в виду Святого, когда делал ее. Соблазнительный стиль, роскошь и густой итальянский акцент, кричащий из каждого поворота. Неужели богатству этого человека нет конца? Как и его власти?
Когда я подошла к машине, Сэйнт схватил меня за запястье и рывком развернул к себе, прижав к груди. Я почти не дышала, а он впился в мой рот одним жестким и пьянящим, отчаянно сильным поцелуем. Его пальцы впились в мои щеки, когда он сильнее обхватил мои губы, удерживая меня на месте поцелуем, чтобы я не могла вырваться. Яростные прикосновения его языка к моему, то, как его рот практически поглощал мой, когда он искал мой вкус, заставили мои ноги ослабеть, а сердце забиться со скоростью света. В его поцелуе не было ничего нежного. Это была не любовь, не забота, не проявление привязанности. Это был акт жесткой страсти, чтобы показать право собственности. Чтобы взять и пометить, чтобы убедиться, что я знаю, кому принадлежу.
Ему.
Он оторвал свои губы от моих, его язык облизал то, что осталось от нашего поцелуя.
— Я еще не закончил с тобой, Segreto.
— Что ты имеешь в виду?
Он втянул воздух сквозь зубы.
— Ты сбежала от меня. Думаешь, я оставлю это безнаказанным?
При воспоминании о моем последнем наказании по телу пробежали мурашки. Я до сих пор чувствовала ожог кожи на своей плоти, просто думая об этом.
— Я не буду играть в твои сексуальные игры, Святой.
— А кто сказал, что я играю?
Я отступила назад, мои губы были нежными от его яростного поцелуя.
— Если бы я попросила тебя не причинять мне боль…
— Не надо.
— Что не надо?
— Не проси меня о том, чего я не могу тебе дать.
Я нахмурилась.
— Ты не можешь дать мне слово? Обещание?
Он прикусил нижнюю губу, и маска, которую он всегда носил, чтобы я не могла прочитать его выражение лица, вернулась на место.