Комната восемнадцать была первой дверью справа, когда мы поднялись на второй этаж. Посыльный ждал нас и протянул Рафаэлю ключ-карту. Рафаэль просто кивнул, провел карточкой по замку и открыл дверь. Мы так торопились, что я успела только вздохнуть, когда услышала, как за нами захлопнулась дверь.
— Ты в порядке? — Рафаэль подошел ближе, его глаза были полны беспокойства.
— Да, я в порядке.
— Тогда почему ты плачешь?
— Я не… — Я почувствовала, как слеза потекла по щеке, не понимая, что эмоции берут верх. — Я в порядке, правда. — Я вытерла слезу тыльной стороной ладони. — Просто немного перегружена. — Большой угловой диван манил меня, и я села. Ноги болели, тело было измождено, а мысли крутились в тысяче разных направлений одновременно.
Больше не заботясь о том, как сохранить вид, я стянула с ног туфли и потерла пятки. Я проклинала юбку-карандаш, которая облегала каждый мой изгиб, и мечтала о паре леггинсов и футболке большого размера, чтобы просто свернуться в клубок и чувствовать себя комфортно в своих страданиях.
— Выпьешь? — Рафаэль держал в руке бутылку водки. До сих пор я старалась сохранять трезвость ума. Но если мне и нужен был алкоголь, чтобы снять напряжение, то только сейчас.
— Ты решишь, что я алкоголик, если я попрошу двойную порцию?
Рафаэль поднял бровь.
— После того утра, что у нас было, я мог бы предположить, что у тебя эмоциональный потенциал как у кирпича, если бы ты этого не сделала.
— Тогда здорово.
Я вздохнула и продолжила растирать больные ноги.
Я обвела взглядом гостиничный номер. Он не был таким большим и роскошным, как пентхаус в Нью-Йорке, где я встретила Сэйнта. Это был номер с открытой планировкой, и единственное, что отделяло спальню от гостиной, — две четырех-панельные перегородки. Золотистые занавески драпировали обрамленные окна, из которых открывался прекрасный вид на Рим. Светло-бежевые филигранные обои придавали сюиту винтажный оттенок, а шикарные диваны были манящими и удобными.
Звук звенящих кубиков льда напомнил мне о летней жаре на улице, и я была благодарна за комфорт хорошо кондиционированного номера. Рафаэль протянул мне бокал и устроился на диване напротив меня.
— Все это время ты была жива и находилась за пол мира от меня. Только подумать… Моя сестра. — В его голосе прозвучало недоверие, и он откинулся на спинку дивана, запустив руку в волосы. — Невероятно. Non ci posso credere.
Я сжала губы в тонкую линию.
— Я не понимаю…
— Ты не говоришь по-итальянски?
Я покачала головой.
— О, прости. Я просто… это просто невероятно. Я не могу поверить.
— Прошло уже несколько недель с тех пор, как я узнала, а я все еще пытаюсь осмыслить все это.
Рафаэль сел.
— Значит, Святой просто нашел тебя в Нью-Йорке и привез сюда?
— Можно и так сказать. — Я все еще не знала, кому можно доверять, и это заставляло меня сомневаться в том, что я могу рассказать слишком много. Конечно, я могла бы рассказать Рафаэлю о том, как Святой убил Брэда, похитил меня, а потом заставил выйти за него замуж. Я могла бы поведать ему все гнусные подробности своих мытарств с тех пор, как Сэйнт стремительно ворвался в мою жизнь и все перевернул. Но в прошлом я научилась никогда не разыгрывать все карты сразу. Никогда не делать ничего, если не уверена на сто процентов, вот почему я решила не разглашать слишком много подробностей сразу.
— Но почему? Не могу отделаться от мысли, что он слишком удачно выбрал время. — Рафаэль сделал глоток из своего бокала. — Он словно ждал момента, когда сделка между его отцом и мной будет подписана.
— Я не…
Зазвонил телефон, и он достал его из кармана пиджака и ответил.
— Да. — Он посмотрел на меня. — Она со мной. Нет, никаких признаков его присутствия. — Он погладил пальцами свою челюсть. — Да, я отправлю его сейчас. — Он повесил трубку и положил телефон на журнальный столик перед нами.
— Кто это был? — Я пошевелилась в своем кресле.
— Мистер Руссо.
Я сузила глаза, и Рафаэль, должно быть, заметил растерянное выражение моего лица.
— Он в таком же замешательстве, как и я. Можно сказать, что все в шоке.
Я немного успокоилась.
— Ты… — Я сглотнула. — Наша мама знает, что я с тобой?
Рафаэль отвел взгляд, его плечи напряглись, как будто он напрягся.