— Подписью? — Перебила она. — Ничто иное, как средство получить то, что ты хочешь? Я помню, как однажды ты уже говорил мне эти слова, но все, что произошло с тех пор, говорит об обратном.
Я насмешливо хмыкнул.
— Не обманывай себя.
— Нет! — Она вскочила. — Ты можешь стоять здесь и выплевывать на меня все обидные слова, какие захочешь, но мы с тобой оба знаем, что это не я себя обманываю. Это ты.
Вот оно. Ублюдочный корень всех проблем. Мила грозила лишить меня контроля, который я чертовски хотел сохранить. Я зашел слишком далеко и слишком близко к тому, чтобы разрушить жизнь отца, как он разрушил мою.
Я прикусил губу, отчаянно пытаясь взять себя в руки и побороть ярость, которая грозила продиктовать, что мне делать дальше. Мила не разрывала зрительного контакта и не подавала никаких признаков того, что собирается отступить. Вместо этого она поднялась со своего места, выпрямив обнаженное тело, которое до сих пор было частично скрыто под столом. Уверенность прорисовывала каждый ее изгиб, когда она двинулась ко мне, как сирена. Соблазнительница с розовым румянцем на щеках и мерцанием изумрудов в глазах.
— Прошлой ночью я увидела тебя с другой стороны. — Ее голос был мелодичным, а слова продуманными. — Ты провел ночь, держа меня в объятиях под звездами.
— Не романтизируй это.
— Я и не романтизирую. — Она замерла передо мной, так близко, что я все еще чувствовал запах ее затянувшегося возбуждения. — Я просто говорю все как есть. А у тебя, похоже, с этим проблемы.
С моих губ сорвалось рычание, когда я схватил ее за горло, зажал его между пальцами и поднял ее лицо, наклонив свое.
— Не играй со мной в эту игру, Мила. Ты проиграешь и сломаешься.
— Мне все равно. — Она потянулась между нами, и я подавил стон, когда ее рука коснулась моей промежности, а ее пальцы смело расстегнули мои брюки. — Сломай меня. Используй меня. Оттрахай меня.
Она просунула руку в мои брюки и кончиками пальцев провела по головке моего члена, смело обхватив его рукой. Мощный всплеск желания заставил меня с рычанием сжать ее горло.
Она втянула воздух.
— Делай со мной все, что хочешь, Святой. Мне, блядь, все равно. — Ее губы блестели от искушения, которое усиливало мою жажду ее вкуса. — Но не притворяйся, что ничего не чувствуешь. Не притворяйся, что я такая же, как все остальные киски, которые ты трахал. Что ты не зависишь от того, каково это, быть внутри меня. — Она потянулась глубже, поглаживая мой ствол, пока ее пальцы не обхватили мои яйца и не сжали их. Яростное желание вогнать мой член в ее маленькую нуждающуюся киску ударило меня по позвоночнику. — Потому что я зависима от этого, Святой. Зависима от ощущения, что ты внутри меня, растягиваешь меня, наполняешь меня до такой степени, что я чувствую, как ты можешь сломать меня пополам.
Молния сверкнула в ту секунду, когда я захватил ее рот своим. Наши губы сомкнулись, слившись воедино, а языки боролись за контроль, отчаянно желая попробовать то, чего так чертовски сильно жаждали.
Друг друга.
Я глотал ее стоны и крепче сжимал руку на ее шее, ощущая пульсацию ее тела на кончиках пальцев. Чем сильнее я сжимал ее горло, тем яростнее она накачивала мой член в своей ладони. Свободной рукой я сдернул льняную скатерть, и тарелки с едой, бокалы и столовые приборы с грохотом посыпались на пол. Я обхватил ее за талию и поднял ноги с земли. Когда она ударилась спиной о стол, ее ноги раскрылись передо мной, и я крепко прижался к ней всем телом. Она изо всех сил пыталась удержать мой член, пока я сильно и мощно выгибался на ней. Я был весь в звериных порывах и жестоких намерениях, когда желание трахаться взяло верх над моим телом.
Я отпустил ее горло и нащупал ее сиськи, разминал, оттягивал… брал. Ее спина выгнулась, когда она потянулась вниз, запустив руку глубже в мои штаны, чтобы поиграть с моими яйцами, простое прикосновение, которое привело меня в неистовство похоти, грозящее тем, что я, как подросток, вывалюсь в свои гребаные штаны. Я выгнул бедра, желая лишь поглотить ее и погрузить яйца глубоко в ее пизду, чувствуя, как ее тело извивается под моим.