— Я просто рассматривала наряды, миссис Гантер. Сегодня здесь много красивых платьев.
Миссис Гантер продолжала смотреть вниз на толпу.
— Вы ищете этого маркиза с сомнительной репутацией? Он там?
Клара выпрямилась и пристально посмотрела на миссис Гантер:
— Нет, не думаю.
— Хорошо. — Миссис Гантер понизила голос. — Он не из тех людей, с которыми вам следует поддерживать знакомство, Клара. Я понимаю, что он пэр, но его репутация все обесценивает. Я бы попросила вас в будущем не общаться с ним.
— Не общаться? Я не могу выполнить вашу просьбу.
— Но вы должны, если не хотите запятнать свою репутацию. И если не хотите отпугнуть от себя более достойных мужчин, таких как герцог, например, которые видели бы в вас подходящую невесту. Вы должны быть совершенством.
— Едва ли я совершенна, миссис Гантер. Никто из нас несовершенен.
— Но некоторые люди лучше многих, и, несмотря на свой высокий титул, маркиз в этом отношении ниже других. Сплетни, которые ходят о нем, я могла бы назвать отвратительными.
Клара чувствовала, что заболевает.
— Сплетни иногда все преувеличивают.
— Не защищайте его, дорогая. Даже если они что-то преувеличивают, все равно в них есть доля правды.
Клара знала, что не следует спорить с миссис Евой Гантер, великой представительницей нью-йоркского матриархата, но не могла сдержаться. Ее руки сжались в кулаки.
— Как вы можете так говорить? А что, если он в действительности хороший человек, только непонятый другими?
Нельзя сказать, что она сама верила в это. Она просто не знала. Нет, кое-что она знала. Судя по присланным им письмам, он во всех отношениях был таким, как о нем говорили.
— Это не имеет значения.
Свет в зале притушили, и Джеймс с Софией заняли свои места. Словно по волшебству на сцене подняли занавес.
Клара застыла, погруженная в размышления о том, что сказала миссис Гантер. Почему она должна отказаться от того, чего ей хочется, и поступать так, как считают нужным другие. Но другая часть ее души, возмущенная этими требованиями, хотела снова увидеть маркиза, всего лишь в знак неповиновения. Чтобы доказать, что он не такой уж плохой и у нее тоже есть ум и воля, она не откажется от своего личного счастья ради соблюдения каких-то приличий.
Клара упрекала себя. Однажды она уже чувствовала себя так, и это имело печальные последствия.
Началась опера. Клара некоторое время не могла успокоиться, затем немного пришла в себя и попыталась смириться с условиями, высказанными миссис Гантер.
Кого она хочет обмануть? Она же никогда не станет бунтовать ради самого бунта. Она стала умнее. И в большинстве случаев поступает разумно.
Клара подняла бинокль и посмотрела в сторону ложи, находившейся напротив нее. Там в одиночестве сидел герцог Гайсборо и смотрел на сцену. Вероятно, когда была жива его жена, она сидела рядом с ним. Как жаль, что она умерла такой молодой, оставив мужа и детей. Клару переполняло сочувствие к этому человеку.
Возможно, она была безрассудна, мечтая о дерзком, бесчестном маркизе, в то время как порядочный, благородный человек с устоявшимися высокоморальными убеждениями и ценивший семью, был рядом, проявлял к ней интерес и относился с глубоким уважением.
Она опустила бинокль и вздохнула, пообещав себе, что не будет спешить с решением.
Спустя три дня герцог Гайсборо приехал к Кларе с визитом и сделал ей предложение.
Клара тупо смотрела на него, не зная, что ответить.
— Я буду вам отличным мужем, мисс Уилсон. Меня уважает сама королева. Мое имение состоит из наилучших и престижных земель в Англии. Мои дети послушны. Вы их почти никогда не будете видеть.
Никогда их не видеть? Разве это хорошо?
— Вы будете, как и ваша сестра, герцогиней, — с гордостью добавил он.
Кларе нужно было обдумать свой ответ. Такое предложение получают раз в жизни. Сотни молодых женщин по обе стороны Атлантики отдали бы все, чтобы оказаться на ее месте. Почему же она ничего не чувствует? Ничего!
Клара попыталась улыбнуться.
— Мне льстит ваше предложение, ваша светлость. Я неожидан…
Перед тем как сделать предложение, герцог сказал, что она прелестна — редкий по красоте бриллиант. Чистота и совершенство.
Но Клара не считала себя совершенством. О, она далека от совершенства! Захотел бы он жениться на ней, если б знал, какие страсти бушуют в ее душе? Страсти в душе и теле?
— Могу я сегодня вечером сообщить добрую весть моей семье? — спросил он.
По спине Клары пробежали мурашки. Все произошло слишком быстро. Как она могла принять предложение? И в то же время ей не хотелось упускать такую возможность, которая была удивительным благом, и потом жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
— Ваша светлость, вы должны дать мне время подумать. Вы оказали мне большую честь, но я уверена, вы поймете, почему я медлю с ответом, ведь я должна посоветоваться со своей семьей.
Он улыбнулся.
— Конечно, должны. Это исключительно важное решение. Я уверен, они направят вас на правильный путь. Могу я приехать завтра?
— Это было бы очень любезно с вашей стороны.
Он поклонился и вышел.
Клара сидела в своем кресле, не в силах пошевельнуться. Казалось, стены комнаты надвигались на нее. Герцог Гайсборо только что сделал ей предложение, и не пройдет и двадцати четырех часов, как ей придется принять самое важное в ее жизни решение и избрать свою судьбу.
Она встала и, подойдя к окну, стала смотреть, как он садится в карету. Он был красивым, выдающимся человеком, вызывавшим восхищение самой королевы Англии. Миссис Гантер одобряла его. Как, без сомнения, одобрили бы и родители Клары. Герцог уже был один раз женат и, по всеобщему мнению, был хорошим мужем. Он был, как сказали бы некоторые, надежным. Но инстинкты Клары говорили ей кое-что еще. В нем было что-то фальшивое. Слишком уж он был безупречен.
Карета отъехала от дома и исчезла из виду.
В комнату вошла София.
— Ну, он сделал предложение?
Почти ничего не чувствуя, Клара кивнула.
— Ты ответила согласием?
— Я сказала, что дам ему ответ завтра утром.
— Понятно. — София с тревогой взглянула на Клару. — Неужели все еще думаешь о маркизе? Я почему-то не считаю его человеком, способным так быстро сделать предложение. — Она подошла к Кларе, которая неожиданно побледнела.
— Чего ты хочешь, Клара? — продолжала София.
— Не знаю. Или, вернее, знаю, по крайней мере я думала, что знаю. Я хочу выйти замуж за человека, который будет хорошим мужем. Человеком, которого я смогу уважать. Все мне говорят, что герцог именно такой человек, — он удовлетворяет всем моим требованиям, — а мое сердце неспокойно. Сегодня он сказал что-то о детях. Он сказал, что я почти никогда не буду их видеть, как будто это поможет убедить меня принять его предложение. Это показывает его любовь к своим детям и его преданность семье.
София кивнула.
— Кроме того, — добавила Клара. — Меня все еще тянет к маркизу.
София взяла Клару за руку и посадила на диван.
— Я помню, что чувствовала себя так же, когда влюбилась в Джеймса. Если бы меня заставляли выйти замуж за кого-то другого, не знаю, что бы я сделала. Я тебе не завидую.
— Если бы только я могла еще раз увидеть маркиза!
— Но что это изменит? За маркизом, полагаю, надо было бы немного поухаживать, так сказать, обольстить его, вызвать желание жениться, но, к сожалению, у вас нет на это времени. Жаль, что герцог не подождал и не дал тебе возможность узнать его получше и разобраться, чего ты на самом деле хочешь. Это ложится тяжелым бременем на твои плечи, не так ли?
— Ты слишком хорошо меня знаешь, София. — Клара посмотрела на свои сложенные на коленях руки. — Что же мне делать?
София пожала плечами:
— Только ты знаешь ответ на этот вопрос. Это твое будущее.
После долгого молчания Клара посмотрела в глаза сестры.
— Мне надо увидеть его.
София тяжело вздохнула.
— Полагаю, ты можешь послать ему записку и сообщить, что тебе сделали предложение. Это, может быть, немного расшевелит его.