Это было самое приятное. Ей не надо будет беспокоиться, что ее репутация погублена. И даже наоборот, ее долгом будет позволить ему «погубить» ее. Она просто не могла дождаться этого момента.
Дворецкий ввел их в гостиную, где у окна стояла леди Родон, а ее племянница, которую Клара помнила по ассамблее, сидела у камина. Она встала, когда они вошли в комнату.
— Ваша светлость, — с любезной улыбкой повернулась к ним леди Родон. Она протянула руки и поздоровалась с каждым из них, затем предложила сесть.
Изящные манеры этой женщины и ее теплый прием вызвали у Клары немало дурных предчувствий, которые она старалась подавить. Она улыбалась в ответ и жала руки Джиллиан, сознавая, что эта стеснительная девушка будет ее кузиной.
В эту минуту в дверях появился Сегер. Сердце Клары замерло, мягкий свет настенного канделябра делал его красоту еще заметнее. Он был в вечернем черном фраке и белом жилете. Его лицо было совершенным — чистые линии и классическая элегантность.
Но кроме физической красоты, он обладал свободной и открытой манерой общения, что составляло большую часть его необыкновенного обаяния. В век запретов и подавления всякой сексуальности он был совершенно не похож на других. Он призывал к удовольствиям и развлечениям.
Все это, вероятно, смущало некоторых. Сегер привлекал к себе внимание. Он доходил до крайностей в поисках удовольствий и вызывал у женщин похотливые мысли. Возможно, их беспокоило, что это было заметно. Возможно, они чувствовали, как пылают их щеки от желаний «того и этого и всего прочего», и они боялись, что это было видно всем.
Он заметил Клару и улыбнулся.
— Клара.
Все ее чувства обострились от его хрипловатого голоса и проникавшего в душу взгляда, когда он вошел, приблизился к ней и поцеловал руку, а затем поздоровался с Джеймсом и Софией. Он был так изящен и неотразим, что у нее перехватило дыхание.
О, она надеялась, что миссис Гантер неверно судила о нем, и молила Бога, чтобы она не совершила большой ошибки, согласившись выйти замуж за мужчину, обладавшего такой властью над ней, что мог разбить ее сердце на миллион крохотных кусочков, потому что она так обожала его, а он не так уж стремился проявлять свою страсть к ней.
Он сказал ей, что постарается хранить верность. Постарается.
Насколько усердно он будет стараться?
В комнату вошел лакей с подносом и стал разносить шампанское. Клара охотно взяла бокал.
Они все стояли и обсуждали предстоящую свадьбу и семью Клары: когда ее родственники смогут приехать в Лондон, где Клара собиралась купить свадебное платье, и другие вопросы, связанные с бракосочетанием.
Они уже назначали день? — спросил кто-то. Почему не ближайшей весной?
— Весну не будем ждать, — ответил Сегер. — Осенью. У Клары было ощущение, что она слышит разговор откуда-то издалека.
Вскоре Сегер увел ее в другой угол комнаты и, убедившись, что их никто не слушает, сказал:
— Сегодня ты выглядишь соблазнительно. Впрочем, ты всегда так выглядишь. Мне хочется тебя съесть.
— Спасибо. Я волнуюсь, Сегер.
— Почему? Мы помолвлены, все правильно и прилично.
— Да, но все произошло так быстро. Разве тебя это не беспокоит? У тебя не холодеют ноги?
Он улыбнулся.
— Нет. Если и беспокоит что-то, то только желание поскорее назначить день свадьбы. Вот так я хочу тебя, моя дорогая. Жду не дождусь нашего медового месяца.
Взглянув на остальных присутствующих, он погладил пальцем за ее ухом, затем провел по щеке и опустил руку. Это было таким мимолетным и незаметным, что еще сильнее возбудило Клару.
Каким же умелым соблазнителем был он. От одного его прикосновения она таяла как воск.
Сделает ли он когда-нибудь то же самое с другой женщиной в другой гостиной? Будет ли это так же легко?
Нет. Она не должна думать о таких вещах. Он же сказал, что постарается не изменять ей. Он сказал, что хочет ее так, как никогда не хотел никакую другую женщину. Она должна довольствоваться этим и вступить в брак с приятными ожиданиями.
Клара отмела в сторону все эти глупые мысли.
— Признаюсь, я тоже очень жду нашего медового месяца.
— Тогда пусть свадьба будет в сентябре.
— Твоя мачеха предложила весну.
— Да, но она не думает о том, о чем думаю я.
Сдержав смех, Клара сказала:
— Я боюсь спрашивать.
— Хорошо, потому что это не выразить словами.
Они не спеша обошли комнату, остальные болтали и смеялись.
— Тогда в октябре? — спросил Сегер.
Клара подняла бровь.
— Со свадьбой не следует спешить. Надо многое продумать, например, цветы, музыку и еду.
— Если постараться, все можно решить за один день.
— Мое платье следует придумать и сшить. За один день этого не сделаешь.
— За хорошие деньги его можно сделать за неделю.
— За неделю! Ты хочешь, чтобы я надела что-нибудь простенькое и неоригинальное?
— Я хотел бы, чтобы ты совсем ничего не надевала, если бы мы могли оставаться наедине. Честно говоря, все эти свадебные хлопоты только ради посторонних. Меня никогда не интересовало, что думают другие люди, и, если бы ты согласилась, я бы женился на тебе завтра в садике за домом и в присутствии только необходимого количества свидетелей.
Она сделала глоток шампанского и поддразнила его:
— А, так ты боишься, что я передумаю? Он прижал руку к груди.
— Бог мой. Я не подумал об этом. Теперь, когда ты сказала это, полагаю, мне следует рассмотреть такую возможность. Как мне удастся сохранить твой интерес ко мне за зиму, такую ужасно длинную и холодную?
— А я думаю, вопрос в том, как, «сохранить твой интерес», — ответила Клара.
Он остановился и наклонился к ней.
— Это будет очень легко. Просто улыбайся, как сейчас, носи больше таких платьев и время от времени присылай мне неприличные письма.
Клара громко рассмеялась. Остальные замолкли и посмотрели на них, затем продолжили свои разговоры. Сегер с Кларой снова стали прохаживаться по комнате.
— Чего бы я ни отдал, чтобы сейчас оказаться наедине с тобой, — тихо сказал он. — Боюсь, приличное поведение по отношению к тебе прикончит меня.
— Мне бы этого не хотелось, милорд.
Он ответил горящим возбужденным взглядом.
— Тогда выходи за меня в сентябре.
— Ты очень настойчив.
— Когда я чего-то хочу, то да. В сентябре?
— Но сейчас июнь. Остается немного больше двух месяцев.
— Два месяца слишком долго. Давай объявим сегодня. Свадьба будет в сентябре. Я могу сразу же все приготовить для медового месяца. Ты хотела бы поехать в Италию? Или, может быть, в Америку? Выбирай, мы поедем в сентябре.
Клара недоверчиво покачала головой.
— Ты никогда не уступаешь?
— Нет, когда я чего-то хочу. Так ты согласна?
Его настойчивость забавляла и льстила ей, и она чувствовала приятное возбуждение. Не в силах устоять перед его обаятельным, умоляющим взглядом, она поставила пустой бокал на стол и хитро улыбнулась.
— Да.
— Превосходно. Теперь нам предстоит пережить целых два месяца, стараясь избежать еще одного скандала.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она с неожиданной тревогой.
— Ты же не думаешь, что я смогу прожить так долго, не целуя тебя? Я предполагаю, что не вынесу этой страшной мучительной пытки, и хочу сказать, пытки в буквальном смысле.
Клара снова рассмеялась и постучала по его груди кончиком закрытого веера.
— И что мы с этим будем делать?
Он дотронулся до того места на ее руке, остававшегося открытым между перчаткой и коротким кружевным рукавом. В Кларе мгновенно пробудилось желание, и она оглянулась, не смотрят ли на них.
Сегер наклонился и прошептал ей на ухо:
— Я по-прежнему знаю, как доставлять удовольствие, не причиняя вреда, и думаю, ты знаешь, как воспользоваться этим и получить удовольствие. Нам нужно только подходящее местечко.
Она не верила своим ушам.
— Ты пытаешься снова заманить меня среди ночи в карету, если не ошибаюсь?