После полудня Клара и Джиллиан катались на лошадях в Гайд-парке. Клара вовсе не собиралась туда ехать, но ей не хотелось, чтобы Сегер узнал, что она отказалась, поэтому приняла приглашение Джиллиан, надела черную амазонку и высокую шляпу и приклеила налицо улыбку.
Небо хмурилось и было прохладно. Но прогулка стала доставлять Кларе удовольствие. Может, от того, что Джиллиан в основном помалкивала. Она говорила мало и ни разу не упомянула об их утреннем разговоре.
Однако, когда они возвращались домой, Джиллиан поехала медленнее и подождало, пока Клара поравняется с ней.
— Какой прекрасный день для прогулки, — сказала Джиллиан. — Нам надо ездить каждый день.
— Да, хороший.
— Мне очень нравится наша дружба, Клара. Я просто счастлива, что Сегер женился на вас.
Это заявление удивило Клару, которая сразу же засомневаюсь, не ошиблась ли она в своем впечатлении прошлого утра. Может быть, она поспешила с выводами, и Сегер был абсолютно прав, не поверив ей.
— Мне тоже приятно с вами дружить, Джиллиан, — ответила она, похлопывая лошадь по шее.
Они не спеша ехали рядом.
— А вы знали, — спросила Джиллиан, — что мой отец одно время хотел, чтобы я вышла замуж за Сегера?
Настроение Клары резко переменилось. «О нет!»
— В самом деле? — Ей не хотелось поддерживать этот разговор.
— Да, — весело сказала Джиллиан. — Я, конечно, отказалась. Я сказала отцу, что Сегер всего лишь друг мне, что я и представить не могу его моим мужем, а затем после скандала с Дафной Сегер перестал появляться в обществе… ну а мой отец после этого заговорил по-другому. Теперь он и слышать не хотел о браке. Ему нужен был респектабельный муж для меня. Конечно, я никогда не верила, что Сегер непорядочный человек. Я знала, что он человек чести, каких мало в Лондоне, и он страшно тосковал по Дафне, которую так сильно любил. Но отец не хотел понимать этого. Он не знал Сегера так хорошо, как знала его я. — Она искоса взглянула на Клару. — Но вы тоже должны знать его хорошо, потому что вы его жена. Он должен разделять с вами все. Вероятно, он говорит, что любит вас, каждый раз, когда вы бываете вместе. — Она подняла глаза к небу. — Вы очень счастливая женщина, Клара.
Клара в эту минуту совсем не чувствовала себя счастливой. Ей казалось, что она сходит с ума. В том, что говорила Джиллиан, не было и намека на что-то предосудительное в ее отношениях с Сегером. Джиллиан сказала, что Сегер был ее другом и что она не испытывала к нему глубоких чувств, но что-то слышалось в ее тоне. Что-то, что раздражало Клару и, казалось, достигало цели. В голосе Джиллиан слышалась снисходительность, и она хотела, чтобы Клара чувствовала ее.
— Так скажите, — спросила Джиллиан, — Сегер часто говорит, что любит вас?
Клара с трудом подавила желание ответить Джиллиан грубостью, но напомнила себе, что девушка член семьи Сегера. И потом, Клара не могла доказать, что Джиллиан нарочно старается расстроить ее. Боже, да это все ее воображение! Она могла чувствовать себя такой уязвимой только из-за всех этих женщин, связанных с Сегером, — были ли они бывшими любовницами, пристававшими к нему на балах, злобными кузинами или призраками из прошлого.
Клара уже ни в чем не могла быть уверена.
— Если вы не против, — тихо сказала Клара, — я бы предпочла, чтобы некоторые вещи знали только мы с Сегером. Я уверена, вы меня понимаете.
Джиллиан переложила стек в другую руку.
— Боже, простите меня. Я не хотела выглядеть такой любопытной. Я ненавижу таких людей. А вы?
Клара лишь кивнула, и они выехали из парка, направляясь домой.
В эту ночь, когда Сегер пришел к ней, она кокетливо улыбнулась и сняла ночную рубашку. Она прогнала из головы все мысли о Джиллиан, и Дафне, и всех остальных женщинах. Она больше никогда не допустит ошибки и не испортит эти единственные минуты близости, существовавшей между ней и мужем.
— Сегер когда-нибудь доказывал вам фотографию Дафны? — спросила Джиллиан на следующий день Клару за завтраком. — У него была миниатюра. Должно быть она где-то лежит у него. Я и подумать не могу, что он ее выбросил.
Клара старалась сохранять равнодушие.
— Я тоже не могу этого представить.
— Она была очень красива, вот поэтому я и спрашиваю вас, вы ведь тоже красивы. Надо признаться, что вы похожи на Дафну. Мы все это заметили. Тетушка так и сказала, когда впервые увидела вас. И экономка тоже упомянула об этом.
Клара всеми силами старалась не выдавать своей враждебности и выглядеть спокойной и немного любопытной.
— Чем же я похожа на нее?
— У вас такой же цвет волос и такой же рот. — Она указала на свои губы. — Дело в губах. Сегер разбирается в губах, не правда ли? Вы это заметили?
«Как будто ты должна замечать!»
Клара держала себя в руках и заставляла себя говорить, как и Джиллиан, уверенным и торжествующим тоном. Она злорадно улыбнулась:
— Да, полагаю, он действительно ценитель губ.
Она с удовольствием услышала в собственном голосе намеки на всевозможные сексуальные удовольствия. К ее удивлению, Джиллиан быстро взглянула на нее и покраснела. Клара попала в точку.
«Вот так!» — сказала она себе и с удовлетворением принялась за чай.
Джиллиан первой нарушила наступившее молчание:
— А вам известно о надгробном памятнике?
Клара заметила, как вызывающе блеснули глаза Джиллиан, и подумала, что ситуация выходит из-под контроля. Враждебное поведение Джиллиан больше не вызывало сомнений. Теперь они обе признавали это. Джиллиан не скрывала, что бросает в Клару кинжалы, и знала, что Клара это понимает. Теперь они действовали открыто, это была битва в открытом поле.
— О каком памятнике вы говорите? — спросила Клара. Неожиданно ею овладела усталость.
Джиллиан с ненавистью и презрением подняла бровь. Она даже не пыталась действовать исподтишка!
— Памятник Дафне. Вы не знаете, что он поставил ей памятник?
Клара признала, что в этой мелкой схватке потерпела поражение. Она допила чай и поставила чашку на блюдце.
— Я этого не знала.
— Он установил его в своем имении на том месте, где они тайно встречались, и вокруг посадил нарциссы. Это были ее любимые цветы. Он рассказал мне об этом, когда особенно сильно тосковал по ней.
Клара глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и выпрямилась на стуле.
— Джиллиан, от ваших рассказов о моем муже у меня начинает болеть голова.
Джиллиан чуть вздернула подбородок.
— Не думаю, что от этого.
— Нет?
— Нет. — В глазах этой проклятой женщины Клара видела вызов. И в ярости сжала кулаки.
— Давайте попытаемся поговорить о чем-нибудь другом. У вас есть и другие интересы, не правда ли? Музыка? Книги?
Джиллиан саркастически улыбнулась.
— Понимаю, Клара. Я прекрасно вас понимаю.
Клара, готовясь ко сну, как раз закончила расчесывать волосы, когда в спальню вошел Сегер с бутылкой красного вина и двумя бокалами.
— Я подумал, что тебе, может быть, захочется выпить, — тихим обольстительным голосом сказал он, ласково глядя на нее.
Клара, никогда не знавшая другого мужчины, кроме Сегера, подумала, все ли мужья были так внимательны и очаровательны, как он?
Едва ли, решила она, постепенно возбуждаясь. Всепобеждающее обаяние Сегера заставляло женщин желать его, и поэтому она не могла устоять перед ним.
— Ты всегда знаешь, чего мне хочется, — ответила она.
Клара даже с каким-то восторгом смотрела на его широкие плечи, оценивая совершенство его тела, когда он ходил по комнате. Он, без сомнения, был безупречно сложен. Он был похож на Давида Микеланджело, если только можно было представить Давида в черном шелковом халате.
Клара же представляла своего мужа вообще без одежды.
Однако в эту ночь обстоятельства изменились. Прежде всего в этот день у нее начались месячные, и она не знала, как с этим быть. Что делали мужья и жены, когда жена была нездорова?
Кроме этого, ни один из них не упомянул об их споре о Джиллиан. Как будто его никогда и не было. Прошлой ночью они занимались любовью, но Клара чувствовала, что отдалилась от Сегера, и не знала, как избавиться от этой отдаленности, не начиная нового спора.