Розалин Майлз
Греховная связь
ПРОЛОГ
АВСТРАЛИЯ
ВЕСНА
1965
Голый, словно Адам в раю, юноша бежал по песку. Лучи восходящего солнца огненными бликами играли на его гибком стройном теле, венчали голову золотой короной и горячим прикосновением сулили первый жаркий день года. Весь отдавшись своему бегу, он пронесся по холодному песку и с торжествующим криком бросился в воду. Прибой гнал громады волн величиной с дом, но с опытностью мальчишки, привыкшего целыми часами не вылезать из воды, он нырнул под нависшую волну и смело устремился к искрящемуся горизонту.
— Роберт! Роб! Да подожди меня, черт бы тебя побрал!
Второй юноша на берегу торопливо сбрасывал одежду, путаясь в своем рабочем комбинезоне.
— Ну, я тебя обставлю, Эверард, — доносилось из мерцающей морской дали. — Как пить дать обставлю! Ты проиграл!
— Попробуй-ка сначала повкалывать в ночную, потом посмотрим, кто проиграет! — с воплем насмешливого раздражения Поль Эверард наконец выбрался из своего комбинезона и ринулся в море.
Уплывший далеко вперед пловец резвился, как дельфин, то уходя под воду, то выныривая. Движения его были полны силы и естественной грации. Наконец он устал, перевернулся на спину и отдался созерцанию калейдоскопической игры красок тропического рассвета. Солнце между тем поднималось все выше.
Господи! И за что же такая благодать! Во всей Австралии нет человека счастливее и удачливее его! Этот мир принадлежит ему! А сколько еще впереди! От этой мысли он радостно рассмеялся, и в этот момент сильная рука схватила его за ногу.
— А вот и я, Мейтленд! — проревел Поль, набрав полный рот воды. — Теперь посмотрим, кто кого обставит!
Как водилось у них с детских лет, подводная борьба по обоюдному согласию закончилась вничью. Потом они лежали рядом на песке, наслаждаясь тишиной и покоем. Одни-одинешеньки в пустынной бухте, отделенной от остального мира скалами и гигантскими складками головокружительных круч вдали, словно первые живые существа в пробуждающемся мире.
Наконец Роберт вернулся к действительности:
— Ну вот мы и исполнили ритуал весны… — И он приподнялся, потягиваясь, как тигр, всеми членами своего молодого мускулистого тела.
— Ритуал весны? — лениво пробормотал Поль. — Так вот что это такое. А я-то наивно думал, ты решил повидать старого дружка перед тем как свалить. Или вернуться к природе, прежде чем влезть в праздничный костюм.
Роберт бросил на друга ехидный взгляд:
— Ну, ты у нас работяга — да еще в ночной смене. Тебя теперь попробуй догони. А что до возвращения к природе, это, приятель, по твоей части. — И он снова хихикнул. — Хотя, сказать по правде, то, что ты выдавал с Дженис Писли в субботу на танцах, природным и гармоничным не назовешь — скорее что-то животное! Ты помешан на сексе. Ты вообще о чем-нибудь другом можешь думать?
— Да брось, — запротестовал Поль, — я просто хотел ее развлечь. Представь себе, я провел с ней весь вечер, а в конце она выдает мне, что в голове у нее только ты!
— Я?
„Если бы Роб хоть на минуту осознал, как он хорош, — не впервые подумал Поль, глядя на друга, — перед ним никто бы не устоял“. Он знал, что и сам не урод, знал, что его высокий рост, мускулистое тело, уже достигшее мужской зрелости, смуглое цыганистое лицо с твердым выражением блестящих черных глаз неотразимо действовали на девчонок. Но — увы! — не всегда самых лучших, тех, кто ему больше всего нравился. Да что говорить, размышлял Поль, все его приключения давались ему дорогой ценой.
А Роб… Бросив украдкой взгляд на широкоплечую и узкобедрую фигуру Роберта Мейтленда, на его светлую с золотистым оттенком кожу, на красивое лицо с крепкой челюстью и копну отливающих золотом волос, Поль снова ощутил знакомый приступ зависти, с которой он яростно боролся еще в далекие школьные годы. Да, все, на что так падки женщины, было дано этому парню, с этим он родился.
И слава Богу, что сам Роберт об этом даже не догадывался. Еще в школе девчонки крутились вокруг него, как мухи вокруг банки с вареньем, ловили каждое его слово, не спускали с него глаз, а ему хоть бы что. Он просто не понимал, что его манера обращаться с любой женщиной, как с неким гибридом Ким Бесинджер и царицы Савской, гарантировала ему обожание прекрасной половины человечества. А Роберту даже в голову не приходило, какие возможности он упускает.
Поль вздохнул.