Великий настоятель Мейтленд…
Слова Клер, а еще больше то, как она пожала плечами перед уходом, пронзили его сердце. После страшной новости о гибели Меррея это было больше, чем он мог вынести. Но придется справляться с этим в одиночку, судя по удаляющейся спине Клер, всем своим видом подчеркивающей непричастность к его бедам. Теперь ты один как перст, Роберт, — красноречивее слов говорило ее поведение. Что посеешь, то пожнешь. Расхлебывай теперь сам. Словно раненый бык, он копал землю, а боль прожигала до мозга костей.
В кабинете он наконец дал волю своему отчаянию. Меррей ушел… Меррей, который предложил ему единственный шанс проникнуть в эту тьму. Меррей, который уже вернул ему самую бесценную и мучительную часть его знания о своей жизни, воспоминание об Алли. Меррей единственный, у кого хранился ключ от его сознания, этого ларца со сломанным замком, содержимое которого было столь необходимо, чтобы восстановить мир в душе и спастись от безумия.
Меррей, наконец — его единственный друг в это ужасное время, единственная душа в мире, которой он полностью доверял, перед которой не боялся быть самим собой, а не великим настоятелем Мейтлендом, и благодаря которому он пытался рискнуть думать и жить как Роберт, обыкновенный грешник…
Меррей ушел.
Уронив голову на руки, он зарыдал.
На следующий день резиденция настоятеля превратилась в обитель траура в мире печали, низкое серое небо являло собой идеальное зеркало всепоглощающей скорби. Рваные тучи с металлическим матовым блеском проносились по небу, угрожая в любой миг излить на землю все хляби небесные и подвергнуть дольный мир каре нового потопа, но потом вдруг сменяли грозное настроение на игривое и с неуклюжей слоновьей грацией неслись за кобыльим хвостом ветра. Словом, день не сулил ничего доброго. Да ничего доброго и не предлагалось троим обитателям настоятельской резиденции.
В худосочном свете раннего утра нежное как лепесток лицо Клер было серым и поблекшим не просто от утомления, а от настоящей слабости, тошнотой подступающей к горлу. Только на рассвете она решилась оставить Джоан — когда тревожные всхлипы и метания прекратились и она, судя по всему, погрузилась в тяжелое забытье без сновидений. И сон Клер был тревожным, коротким и часто прерывался внезапными пробуждениями. Сейчас ей позарез требовалась чашка, вернее, кофейник хорошего крепкого кофе, чтоб прийти в себя и начать день. Поглощенная поисками фильтров, она не расслышала мягких шагов по лестнице.
— Доброе утро, Клер.
Клер резко обернулась.
— Джоан! Что ты здесь делаешь? Тебе надо лежать!
— Я уже в порядке.
Клер с нескрываемым беспокойством смотрела на нее:
— Я собиралась подняться наверх и заглянуть к тебе — вот только кофе хотела сварить. Тебе надо лежать в постели. Ступай, я приготовлю завтрак и принесу.
— Да я уже в порядке.
Невероятно, с облегчением подумала Клер, но похоже на то. Джоан стояла перед ней уже одетая и, хотя была бледна, выглядела вполне здоровой. Только сейчас Клер поняла, насколько ужасно было видеть, как Джоан — это Джоан-то! — склонившись над биде, яростно скребла себе бедра, живот и груди. Но сегодня жар явно спал, тошнота прекратилась, а сон сделал свое дело. Да и лекарство, прописанное доктором, вероятно, помогло — просто фантастика, какие таблетки теперь производят!
Искренне обрадованная и благодарная Клер засуетилась вокруг новоисцеленной.
— Кофе? А как насчет простого тостика, чтоб не на пустой желудок?
Бледная, но сдержанная Джоан осторожно опустилась на стул и взяла чашку кофе. Тактично, не вовлекая золовку в разговор, от которого та явно предпочитала уклониться, Клер ворковала за двоих, стараясь во всем услужить Джоан. Нарезая тонкие ломтики хлеба, Клер случайно бросила взгляд на часы.
— Посмотри, сколько времени! Мне уже пора быть одетой. У меня встреча в десять, затем еще одна в двенадцать — насчет сегодняшнего большого благотворительного вечера — да поможет нам Бог собрать нужную сумму, на это так рассчитывают! — я должна все по минутам расписать… — Скинув халат, она выскочила из кухни. В этот момент в холле зазвонил телефон. — Ты возьмешь трубку, Джоан? — крикнула она. — Если я подойду, то могу опоздать, я себя знаю!
Джоан вяло поднялась с места и направилась в холл. Она подняла трубку и тут же отпрянула от телефона.
— Привет, Джоани.
Она не могла говорить.
— Просто позвонил, чтоб узнать, как ты. Ты выглядела не очень после нашей встречи. — Он издал какой-то чмокающий, сальный звук. — Все проходит, знаешь ли.