— Я возьму ее пальто и отвезу домой. Побудь здесь, пока я все устрою и вызову такси.
— Я отвезу вас.
— Не глупи, Роберт. — Момент теплоты прошел. Голос Клер опять обрел безличную окраску постороннего человека. — Ты должен произнести главное вступительное слово перед презентацией призов. Здесь масса полезных людей. Ты еще не закончил работу. Увидимся дома, когда все кончится.
Когда все кончится…
Кончится…
Роберт устало сидел в машине напротив многоквартирного дома на окраине. Было уже далеко за полночь, и ему давно пора домой. Только свет в ее окне не отпускал. Но он не собирался стучаться к ней в столь поздний час. Ему надо поговорить с ней. Но это могло подождать до завтра. Подождет… Лучше отправиться домой… пора…
Внезапно распахнулась дверь, и из подъезда вышел Гарри, а за ним Эмма. Отрывисто попрощавшись, парень ушел. Осторожно выйдя из машины, чтобы не привлекать внимание удаляющейся фигуры, Роберт подбежал к ступеням как раз в тот момент, когда Эмма уже закрывала за собой дверь.
— Эмма!
— Бог ты мой! Что вы здесь делаете? — Окинув его взглядом, она бросила: — Вечеринка, а? Не ахти какая веселая, судя по вашему лицу?
— Что он тут делал? Этот Гарри? В такое время?
Она вся вспыхнула.
— А вам какое дело?
— Я видел, как он смотрел на тебя.
— Ну и?
— Он раза в два моложе меня. Может, больше.
— Да при чем здесь это? Он просто приятель! Ничего больше. Принес мои снимки — он фотограф — мы хотим с ним одно дельце провернуть. Да и с какой стати я должна отчитываться перед вами!
Он чувствовал себя ужасно. Голова, начавшая болеть с того момента, как Джоан бросила, наконец, свою бомбу, теперь просто раскалывалась, хоть кричи. Выражение лица и тон Эммы вдруг изменились.
— Эй, да вы совсем плохи. Давайте-ка лучше выпьем чашечку чая перед тем, как ехать домой.
— Нет-нет. Мне надо ехать.
Она отреагировала на это с беспечностью молодости.
— Ну, ехать, так ехать. Пока, в таком случае. В среду я занята полдня. Если будете поблизости, можем…
— Эмма, я, я ухожу… Я… пришел попрощаться.
Она даже подпрыгнула, словно котенок.
— Попрощаться? Вы хотите сказать — совсем?
Роберт кивнул. Он боялся заговорить, чтоб не сказать лишнего.
— Что я такого сделала? Мы же не делали ничего плохого! Почему мне нельзя видеть вас? — В голосе ее звучали слезы. Он даже не думал, что может причинить ей такую боль.
— У меня… меня сегодня словно осенило — я увидел, как это все выглядит со стороны. Посмотри на меня. Я в отцы тебе гожусь. Ты юная девушка, одна — этим можно воспользоваться…
— Но это неправда! И никогда такого не будет!
— Мы-то знаем. Но как на это могут посмотреть со стороны?
— Какое мне до этого дело!
— Да, но я обязан быть осмотрительным за двоих. И мне, кроме того, есть о чем беспокоиться. Моей сестре известно, что я встречаюсь с тобой. Она мне это выложила сегодня вечером. Эта женщина не будет терпеть то, что она не одобряет или не понимает. И потребуется только время, чтобы рано или поздно она начала угрожать мне, шантажировать меня. Здесь все было повязано — ты — я — мы…
Слова эти оставляли у него во рту привкус пепла, он с трудом говорил, с трудом думал. Неужели он верит в то, что произносит? А что же с ней, ведь она дитя его сердца, подкидыш эльфов… она… она что? Кем она была ему? Или он ей? Как утопающий, он хватался за соломинку.
— К тому же я женат. Я люблю свою жену и не хотел бы подвергать ее…
— Но это не мешало вам раньше! — Голос ее стал пронзительно тонким, слезы текли по щекам от бессильной ярости и боли. — Ты ублюдок. Эгоистичный ублюдок! Так вот, что ты нес ей, вот что ты говорил Алли Калдер — вот такую лживую жвачку?
— Нет!
— И ты хочешь, чтоб я поверила?
— Да! С ней все было по-другому!
— Ну почему? Ведь я тебе никогда не надоедала. Я только хочу видеть тебя. Что в этом плохого?
— Ничего.
— Я не она. Но тут уж ничего не поделаешь. Почему ты не любишь меня?
Она плакала, как ребенок, но с неизмеримой горечью взрослого. Никогда он не чувствовал себя таким негодяем, глупцом, обманщиком, поправшим все доброе и прекрасное.
— Послушай, это моя вина. Это я начал. Надо было быть умнее. Просто видеть тебя оказалось достаточно, чтобы все вернулось. Это моя ошибка, а не твоя. Мне очень жаль. А теперь я ухожу.
Он двинулся к двери.
— Ключ к твоему прошлому — только этим я для тебя и была? — Лицо ее блестело от слез. — А как насчет будущего, Роберт? Моего будущего? Тебя это не трогает?