Он поднял руку и смахнул с моей щеки прядь волос.
— Могу ли я узнать твое имя? — Его пальцы, оставляя теплый след в том месте, где касались меня, вызывали восхитительные ощущения и обостряли желание. Но ни в малой толике не умаляли страха быть вновь пойманными и не избавляли от необходимости двигаться дальше.
— Райли Дженсон, — поспешно ответила я. — А ты?
— Кейд Уильямс.
— Нам нужно выдвигаться, Кейд.
— Да, нужно, — ответил он, но не сдвинулся с места, а улыбка, появившаяся на его губах, была более чем сексуальной.
Мои гормоны взволновано шевельнулись, исполнив небольшую джигу. Ну, разумеется, им вообще мало надо, чтобы прийти в пляс при виде симпатичного мужика, и все бы ничего, и я с готовностью предоставила бы им свободу действий, если бы мы находились в другом месте, а не в гуще леса, в котором нас преследовали лохматые монстры и вооруженные психи.
— Но сначала, — тихо продолжил он, — я отблагодарю свою спасительницу поцелуем.
— Едва ли сейчас подходящее время или место…
— Знаю, — перебил он, — но мне наплевать.
Его губы овладели моими, рука скользнула вокруг моей талии и, прижав теплые пальцы к спине, он притянул меня к своему горячему, твердому телу. Полсекунды я сопротивлялась, но он был столь приятен на ощупь и так хорош на вкус, что я поддалась моменту. И как только мое сопротивление исчезло, изначальная осторожность уступила место страсти, а поцелуй стал более неистовым и исследующим.
По прошествии, казалось, нескольких часов, мы прервались, чтобы глотнуть воздуха. Тишину наполнил быстрый стук моего сердца, сопровождающийся ревом разгоряченной крови, струящейся в венах.
Полнолуние возможно и прошло, но лихорадка все еще полыхала в моих венах. Верный признак того, что секс-то возможно и был в моем рационе в течение тех восьми дней, которых я не могла вспомнить, но удовлетворения, как такого, не было.
Но я не пойду на поводу своих гормонов, по крайней мере, до тех пор, пока не наступит полнолуние. Я могла желать этого большого, сильного перевертыша, но одного желания было маловато, для того чтобы принять то, что было предложено прямо здесь и сейчас.
Это может подождать, пока мы не окажемся в безопасности.
Я разомкнула его руки и отступила назад.
— Будет лучше, если мы какое-то время продолжим путь по воде, чтобы сбить их с нашего следа.
Улыбка, заигравшая на губах Кейда, была решительно чувственной.
— Будем пробираться вверх по течению, а не вниз.
— Почему? — я вопросительно вскинула бровь.
— Потому что большинство людей выбирают более легкий путь — идут вниз по течению, и скорее всего, они будут ожидать этого и от нас.
— Полагаю, это довольно разумно.
Он кивнул.
— Когда вода станет слишком холодной для твоих ног, просто вскарабкайся мне на спину.
— Я перекинусь в волчью форму.
Кейд пожал плечами.
— Воспользуйся моим предложением, когда посчитаешь нужным.
— Спасибо.
Его глаза сверкнули.
— Прежде голая женщина ни разу не ездила на мне в альтер-форме. Это несколько… эротично.
— Так леди Годива была не настолько глупа, как я считала? — усмехнулась я.
— Нет, если только ее лошадь не была перевертышем.
Мой взгляд скользнул вниз по его телу и уперся во все еще эрегированный член. Ну разумеется, моя идиотская самодовольная улыбка была вызвана именно этим открытием. Я махнула рукой в сторону реки:
— После вас.
Он перекинулся, дождался пока я не сделаю то же самое и, войдя в воду, направился вверх по течению. Мы пробирались по реке весь остаток ночи. Когда ледяная вода стала слишком нетерпима для моих лап, я приняла человечье обличие и взобралась на спину Кейда. Приноровившись к его темпу, я мерно покачивалась на его спине, пока он продолжал пробираться по каменистому потоку.
Рассвет начал окрашивать небо первыми восходящими лучами и позолотой, когда мы наконец-то выбрались из воды. Кейд приблизился к отвесному краю скалы. Пред нами распростерлась лесная долина, в самом сердце которой уютно притулился маленький городок. Вид спуска к этому городку заставил мой желудок недовольно заворочаться, я соскользнула со спины Кейда, и на подгибающихся ногах, шатаясь из стороны в сторону, поспешила подальше от обрывистого утеса.
Кейд перекинулся в человеческую форму.