Уродливое порождение, человечество одиноко во Вселенной.
Не станет бог дважды творить разумных существ из глины. Он понял свою ошибку и свою вину и теперь прячется. Пытается исправить ошибку, бросив нас в одиночестве среди необъятного звездного хаоса; как бы прокаженные не вошли в соприкосновение с чистыми? Мы - заповедник для хищников. Зараженная зона, обнесенная проволокой и изолированная молчанием. Мы галактический курьез: сюда, обладатели разума, сюда, охотники до развлечений! Полюбуйтесь этими парадоксальными мутантами - самопожирателями! Полюбуйтесь на этих дегенератов, на странную ветвь животного мира - негуманных гуманоидов. Точнее, на гуманофобов и гуманофагов!
Приходите и полюбуйтесь, кого я возлюбил!
И на этот раз Мастер-Зонтичник не стал здороваться со мной.
Высокомерно проходит мимо, в руке - неизменный деревянный сундучок; как хочется крикнуть ему вслед: "Знаю, ты тот самый священник, что приютил меня после смерти родителей! Знаю, в мир Оразда ты явился специально, чтобы терзать меня своим молчанием, хотя я и не виноват, падре, в том, что Господь не возлюбил тебя и что ты не сумел возлюбить Его. Не виноват я и в том, что Рафаэлла не устояла перед золочеными погонами летчика с мускулами докера, а потом выскочила замуж за Горемыку из тира.
Разве моя вина, что ее прозвали Рафаэлла Дармовая и предпочитали баловаться с нею в фургончике, считая, что это обходится дешевле, чем стрельба? Ты рассказывал , как легионеры прикладывали к ранам Христовым пропитанную уксусом губку, так вот Рафаэлле губка с уксусом тоже служила: против беременности. Такова жизнь, падре".
А он шагает себе вверх по крутой улице, и, глядя ему в спину, я плачу и бранюсь от бессилия.
У дороги растут цветы с огромными, как неуемные желания, листьями, торговый автомат, от солнца прикреплен пестрый зонт, выглядит среди них одиноко. Подхожу и сую в щель монету.
- Чего изволите получить за свой жалкий грош? - вдруг вопрошает автомат довольно ехидно.
- Если можно, пива.
- Пива? На столь скромные сбережения вы можете приобрести не больше тридцати граммов пива, - прежним тоном комментирует автомат.
- Может, вам еще и горячую сосиску подать?
- Сосисок не надо. Я обедал у Мариэллы. Не кажется ли вам, господин автомат, что вы бесстыдно обдираете измученного жаждой путника?
- Терпеть не могу, когда меня начинают учить бизнесу, - заявляет это гнусное детище техники и выщелкивает мою монету обратно.
- Не бизнесу, а этике! - ору я.
В железной голове щелкает, чтото там начинает вращаться, слышно, как со стуком переключились реле.
Моя поправка вызвала замешательство.
Машина начинает припоминать вслух:
- Этика: наука о морали. Мораль: форма обще-ственного сознания, регулирующая этику поведения...
Путанно, Метаэтика...
Теологическая этика... Апробативная этика... Космическая этика...
Этический релятивизм... Тут что-то не так. Бизнес: вид деятельности с целью извлечения прибыли. Мелкий бизнес...
Крупный бизнес... Глупый бизнес... Черный рынок...
Слушай, парень, у бизнеса с этикой совершенно отсутствует коэффициент корреляции. Не морочь мне голову!
- Плюнь ты на этого эксплуататора! - раздается у меня за спиной зычный голос Оразда.
Оборачиваюсь и не могу понять, кто передо мной: то ли рыцарь в доспехах, то ли утомленный путешествием осьминог, то ли взвившаяся спиралью сигнальная ракета. Движется мне навстречу, смеется, энергия бьет через край, наверняка, опять насосался пива пополам с энтропией.
Сознаю, что движется, что это не заблуждение, что это точно он и что есть у него то, чего мне как раз недостает в этом странном мире.
Сгусток жизненной энергии, квант бодрости, порыв, устремленный сразу по всем направлениям. - Плесни пару кружек и запиши на мой счет!
- Не много ли будет, Оразд? - заискивающе спрашивает квадратный бизнесмен.
- Ах, чтоб тебя! Может, я когда не заплатил по счету? Надул тебя?!
Сначала я чувствую, как по телу разливается живительная пенная благодать, потом ощущаю в горле холодную струю, а в заключение слышу сочное причмокивание Оразда:
- Вот оно, счастье! Честное слово, я не променял бы пиво ни на боб, ни на целый ящик хрононов. Вот те крест, отродясь денег на пиво не жалел, затем вдруг добавляет: - Слышь, а ты меня видишь?
- Да как тебе сказать...
- А что ты видишь?
- Нечто такое, что говорит, дует пиво и причмокивает.
- Нечто, нечто! Один видит нечто, другой видит нечто, а что представляет собой это нечто, понятия не имеют ни тот, ни другой! Говорят: это просто Оразд. А что он такое, этот Оразд? Отвечай, что? Молчите, все вы только виновато молчите! Потому что вы просто псы бездомные, бродяги, которые пьют за чужой счет.
- Я у тебя этого пива не клянчил, - обиженно делаю я ему замечание.
- Не в пиве дело. Я ж тебе говорил: на пиво мне никогда не жалко...Поскольку в нем содержится витамин "Б-прим". Но должен ведь хоть кто-то знать, что такое Оразд.
Что это за штука, которая лакает конские дозы пива и поддерживает равновесие между обратимым необратимым? Стоило мне пожаловать в этот мир, как я тут же убедился: мне суждено пить пиво, закусывать шпротами и оплачивать чужие счета.
Почему? Ты знаешь? Нет? Я тоже.
Вдруг это беспричинный или наследственный алкоголизм? Только вряд ли, друг мой.
Скорее, это потребность хоть с кем-нибудь видеться, чтоб от когонибудь услышать: "А, это ты, Оразд, мусорный бак эдакий, милый черенок метлы, дезинтегратор, репей чертов, - да хоть чем назови, лишь бы чемто определенным! Чем-то, что можно видеть. Вот для чего я пью: чтоб быть на глазах, чтоб быть хоть кемто. Пусть даже кем-то пьющим.
- И никто тебя до сих пор не видел?
- Никто. Один профессор назвал меня "конечным фактором абсолютной ненаблюдаемости". Этакий идиотизм! Меня даже с помощью рентгена нельзя увидеть. А ты Ее встретил?
- Кого? - отвечать вопросом на вопрос наивно, но я рассчитывал хотя бы имя этой Ее узнать.
- Не знаю. Ту, на поиски которой ты отправился.
- Встретил тут одну тряпичную куклу, - признаюсь я.
- Боже, да как тебе такое в голову взбрело! - он грубо хохочет.
- Значит, куклу тряпичную, говоришь... Ну, ты даешь! Значит, ты и прикатил-то сюда ради нее? Ну, ты даешь...
- Я не в командировке, - возражаю я. - Сам прибыл, по собственной инициативе.
- Может, даже за собственный счет? Вот молодец! А как эта твоя куколка на ощупь?
Не люблю пошлятины, просто не выношу. Бычин цинизм здоровяка мне претит. Допив кружку, отправляюсь дальше вверх по склону - там и цветов можно нарвать, и пройтись не спеша, руки в брюки, посвистывая и радуясь странному этому миру. И пофантазировать - тем для фантазии здесь непочатый край. Запеть бы, да жалко песен не знаю...
Минутку, я сейчас продолжу.
Это спазм: горло перехватило, на глаза набегают слезы. Трудно рассказывать. Вам не приходилось чувствовать, будто плод вашей фантазии оказался сильнее, чем вы сами? Выдумал ты, скажем, для себя что-то радостное, укладываешься спать и крепко зажмуриваешься, чтобы выдумка не ускользнула и безболезненно перешла в сон, продолжилась в нем. А наутро встаешь с болезненным, мрачным, тягостным чувством, с уверенностью в том, что выдумка - она выдумкой и остается, элементарная пустышка, или которая может лишь потешить душу и только.
Словно выпотрошили всего, во рту горечь. Навязчивая трезвость утра и белый дневной свет обирают тебя до нитки, прогоняя неясные тени и видения, отнимая твое исконное право предаваться сладким грезам.