Он хочет меня вернуть? С каких пор?
Смятение и желание пульсируют во мне.
— И кто сказал, что я пойду с тобой сейчас? — Я вскидываю бровь. — А кто сказал, что ты этого заслуживаешь?
Он хихикает. Но это грустный смех, и от него у меня замирает сердце. Я не хочу видеть, как он страдает.
— Я этого не заслуживаю, — признается он. — Я никогда не заслуживал тебя, Элси.
Его грудь расширяется от прерывистого дыхания.
— Но я хочу тебя… потому что… я не знаю, как существовать без тебя.
В его тоне сквозит отчаяние.
— Каждый день с тех пор, как тебя не стало в моей жизни, кажется чертовой вечностью. У меня в груди пустота. — Он ударяет кулаком в сердце. — Я никогда не понимал, что значит скучать по человеку, так сильно заботиться о нем. Но мне везде больно, голубка. В моей голове. В сердце. Черт, детка, даже мои чертовы кости болят без тебя. — Его брови опускаются. — Я как будто ломаюсь.
— Что еще? — Я складываю руки на груди, смаргивая слезы, желая получить каждую частичку его унижений.
Потому что, хотя он думал, что оставил меня ради моего же блага, он сломал меня.
Когда его губы подергиваются, я понимаю, что он может сказать, что я пытаюсь мучить его, едва не разрыдавшись.
— Я скучаю по тому, как ты поешь. По тому, как ты меня целуешь. — Он делает еще один шаг. — По тому, как твои пальцы касаются той части меня, которая кажется мне самой уродливой.
Его пальцы тянутся к шраму, задерживаясь там, и моя защита падает, горе колет глаза.
Он придвигается еще ближе. Если он протянет руку к моей, то почувствует, как она дрожит.
— Я скучаю по тому, как ты смотришь мне в глаза и говоришь, что меня достаточно. Что я заслуживаю тебя. Заслуживаю любви. Даже когда я всю жизнь считал, что это не так.
Я тихонько всхлипнула, в глазах поплыли слезы.
— Прости меня, Элси. — Его голос трещит и смывает всю боль, которую я носила в себе все эти дни, пока мы были в разлуке.
— За что? — Я надуваю губы, а сердце трепещет.
— За то, что испугался. За то, что причинил тебе боль. За то, что любил тебя так сильно, что должен был тебя отпустить.
Он только что сказал…
Без колебаний, без прерывистого дыхания он проводит рукой по моей шее и прижимает свои глаза к моим.
— Но сейчас я готов быть эгоистом. Я готов забрать тебя домой. Я готов любить тебя всем, что у меня есть.
Мой рот приоткрывается, и я позволяю себе почувствовать, как слова льются из его глаз, в которых плещется сердечная боль, правда и все человеческое.
— Я всю жизнь знал, что не был хорошим человеком, — добавляет он. — Что я не тот, кто нужен женщине. Но проблема в том, детка, что я не могу существовать без тебя. Я не знаю, кем я был до встречи с тобой, и я буду никем, если тебя не будет рядом со мной.
Эмоции сжимают каждую его жилку, и я чувствую их — эти слова, боль его души, когда он отдает мне все. Свободно. Безоговорочно.
— Теперь ты мой дом, моя голубка. — Другой рукой он проводит по моей щеке, большим пальцем смахивая слезу, и откидывает голову назад. — Ты — женщина, о которой я когда-то только мечтал. Но теперь, когда я узнал, каково это — любить тебя, я не могу вернуться назад и притвориться, что тебя никогда не существовало.
— Майкл… — Я задыхаюсь, мое зрение затуманено.
— Однажды я сказал тебе, что любовь — наша самая большая слабость. — Он приникает губами к моему лбу и нежно целует меня, оставляя бездыханной. — Но я ошибался. Потому что это также наша самая большая сила.
У меня сводит живот, когда он встречается взглядом с моими глазами, и все внутри меня одновременно взрывается и рушится.
— Любить тебя было для меня величайшей честью, Элси Марино, и я планирую любить тебя до самой смерти.
— Ты… ты любишь меня? — Я заикаюсь. — По-настоящему любишь?
— Я знаю. Для меня это тоже стало шоком. — Он глубоко и раскатисто смеется, приближая свой рот к моему.
Я чувствую жар его губ, сильно желая их. Мой рот покалывает, каждый дюйм моей кожи охвачен огнем.
— Это твой отец заставил меня понять, что это так, — шепчет он. — Потому что то, что я чувствую к тебе… Боже, Элси… — Он вздыхает. — Я живу и дышу ради тебя. Эти дни без тебя были мукой. И если бы ты когда-нибудь оставила меня, ты могла бы просто убить меня, потому что я уже был бы мертв. Так что да, моя голубка, я люблю тебя. По-настоящему, чертовски люблю.
Он берет одну из моих рук и прижимает мою ладонь к своему сердцу. Оно бьется в такт крещендо, все быстрее и быстрее.
— Оно бьется для тебя. Оно не перестает биться с того момента, как ты вошла в мою жизнь. И оно будет биться даже после моей смерти. Оно будет биться за тебя в адских ямах, куда я, несомненно, попаду.