— Заткнись, черт возьми! — кричит незнакомый мне мужчина.
Я вздрагиваю, веки распахиваются, сердце гулко стучит внутри.
Черт. Как долго я спала?
— Побереги слезы, Смитти, — продолжает тот же человек. — Тебе будет намного хуже.
— Пожалуйста, — открыто всхлипывает он, страх просачивается в его голос. — Я ничего у тебя не брал.
— Это ложь. — На этот раз говорит Майкл, и я практически слышу злобное веселье в его голосе.
Раздается звук, похожий на скрежет стула по полу, затем мужской крик, снова и снова, пока у меня не идет кровь из ушей, пока моя плоть не покрывается мурашками.
Я могу только представить, что они делают, и, судя по звукам, которые, как я думаю, являются ударами и ломающимися предметами, ничего хорошего. Мое тело практически втягивается в себя, и я дрожу, спрятав голову в поднятых коленях.
Он сделает это со мной, когда найдет меня. Я дрожу, мое тело охвачено паникой. Он собирается пытать меня, сломать меня, как все мужчины до него.
Я должна была умереть. Я должна была открыть дверь его машины и выпрыгнуть навстречу своей смерти.
— Ты украл у меня, Смитти. — Его тон резкий, как будто родитель ругает ребенка. — Теперь, если ты признаешь это, мне будет легче с тобой.
Он говорит это так серьезно, как будто это приз, который он предлагает этому человеку.
— П-п-пожалуйста… Я не делал этого. Я ничего не делал. — Он продолжает рыдать, с каждой секундой крики становятся все громче.
— Ну же, Смитти. Я не люблю лжецов. — Его ботинки громко стучат. — Я сделаю тебе еще больнее только за это.
— П-пожалуйста, Майкл. Мне жаль.
— Жаль за что? — прорычал он, и на этот раз ярость в его голосе заставила меня распахнуть глаза.
Что мог вынести этот человек?
И тут меня осеняет. Еду? Может быть, это она? Поэтому Майкл сегодня рылся в холодильнике? Он понял, что вещи были похищены, и обвиняет в этом парня?
Майкл насмехается над ним.
— Вещи исчезли, Смитти, а доступ был только у тебя.
Его шаги приближаются к моему месту, и все мое тело дрожит, а зубы сжимаются и стучат во рту.
— Ты разочаровываешь меня.
— Но я не брал этого. Может, это был к-к-кто-то другой.
— Свяжите его, — говорит Майкл, и Смитти фыркает, когда доносятся звуки еще одного стула.
— Плоскогубцы, — требует Майкл, словно просит передать картошку.
Я шумно вдыхаю, мой желудок подрагивает, пульс учащается и громко бьется в ушах.
Что он собирается с ними делать?
— Последний шанс. Я не терпеливый человек.
Но Смитти продолжает выть.
Ритм ударов моего сердца барабанит внутри меня, пока моя грудь не становится тяжелой с каждым рваным вдохом.
Майкл вздыхает, как будто от скуки.
— Приготовься. Это будет больно, и тебе захочется умереть. Но… — Еще один стул волочится по полу. — Если ты признаешь это сейчас и не будешь тратить мое время, я убью тебя быстрее. Один выстрел в мозг, и ты даже не поймешь, что тебя поразило.
Мужчина всхлипывает.
— Я… а-ахх!
Слова умирают в его горле, сменяясь криком, таким жестоким, что я буду слышать его до самой смерти.
Я закрываю ладонями уши, слезы текут по моему лицу, представляя, что с ним делают, и все из-за меня. Я не могу позволить Майклу причинить боль тому, кто этого не заслуживает. Но если я раскрою себя, то окажусь на стороне пострадавшего.
О, Боже. Я беззвучно плачу, глаза закрываются, слезы продолжают литься.
Не знаю, сколько проходит времени, но крики становятся все громче, как будто мужчина находится на грани смерти.
Я больше не могу это слушать. Позволить другому человеку расплачиваться за то, что я сделала, — не так меня воспитывали родители. Это не тот тип человека, которым я хочу быть. Я лучше этого. Я никогда не позволяла страху заставить меня трусить раньше, и я не буду делать этого сейчас.
— Мне начать с другой руки? — рычит Майкл. — Или ты наконец признаешься, что украл у моей семьи, прежде чем я отрублю тебе обе руки?
Мужчина кричит громче, словно его хотят зарезать заживо, но Майкл только смеется. Садистский смех, как будто это больная игра.
— Ладно, тогда. Я просто продолжу…
— Остановитесь! — кричу я, вскакивая на ноги, слабость колотит меня по коленям.
Мгновенно к моему лицу приставляют пистолет, но не Майкла. Он принадлежит другому мужчине рядом с ним, который выглядит моложе, но очень похож на его родственника. Их темные, почти черные глаза одинаковы.