— София! — говорит его отец, поднимая ее на ноги, его глаза переходят на меня, а затем на Майкла. — Это, должно быть, Элси. А я Джанкарло. Приятно познакомиться.
Его улыбка очаровательна, но то, как он смотрит на меня… Я обхватываю себя руками, чувствуя необходимость спрятаться.
— Мне тоже приятно. — Я киваю в знак приветствия, натягивая фальшивую улыбку.
Мать Майкла проходит мимо своего мужа и подходит ко мне.
— Я Фернанда. Ты еще красивее, чем рассказывал Майкл. — Ее глаза мерцают от ухмылки.
Его лицо остается невозмутимым, когда я встречаюсь с ним взглядом, и ни малейшей реакции.
— Спасибо, — говорю я ей, и она, похлопав меня по руке, идет дальше в дом.
Двенадцатиместный обеденный стол уставлен приготовленной Перл едой, вся посуда накрыта и остается подогретой, прежде чем мы приступим к трапезе.
— Итак, она и будет моей новой невесткой, — говорит мужчина, с которым я познакомилась, тот, что приставил пистолет к моей груди.
Когда его отец и София проходят в дом, он наклоняется к нам.
— Рад снова тебя видеть. — Подняв мою руку, он целует ее в верхнюю часть, на его губах пляшет ухмылка.
— Спасибо, что на этот раз держишь свой пистолет подальше от моего лица, — нахально отвечаю я, краем глаза наблюдая за Майклом, который ждет в стороне, пристально глядя на нас.
Я практически чувствую, как его взгляд обжигает мою кожу. Его челюсть сжимается, руки скрещиваются на белой рубашке, обнажая выпуклую грудь, а пуговицы, кажется, вот-вот лопнут. Его руки опускаются, кисти сжимаются в тугие кулаки, кольца напрягаются в пальцах. И образы того, что он мог бы сделать со мной этими большими, мужественными руками, проносятся в моем сознании, как в кино, в котором я хочу сниматься снова и снова, пока не выжму все досуха.
— Это было до того, как я узнал, что ты станешь семьей, — продолжает Джио низким тоном.
Я совсем забыл, что он вообще здесь.
— И какая же это семья, — насмехаюсь я.
— Мы не все плохие. — На его лице отражается веселье. — Некоторые хуже других.
Затем он уходит, а я остаюсь с глазами Майкла, устремленными на меня. Он манит меня толстым пальцем, но я стою на месте, подняв одну бровь в знак неповиновения. Если я ему нужна, он может прийти ко мне.
Здесь только я и он, все остальные уже удобно устроились в комнате.
Когда я не делаю никаких попыток присоединиться к нему, он подходит ко мне, и я, запыхавшись, делаю шаг назад. Глаза из-под бровей задерживают меня на месте, все ближе и ближе, пока он не оказывается прямо передо мной, и мне остается только отступить назад.
Мое тело ударяется о дверь как раз в тот момент, когда обе его ладони врезаются в нее, заключая меня в объятия. Я чувствую, как его твердая выпуклость упирается мне в живот.
— Ты забыла, чья ты жена, голубка? — практически рычит он.
Мои внутренности восхитительно скручиваются, мне нравится ревнивая нотка в его голосе.
— О чем ты говоришь? — Я едва могу говорить, мое тело охвачено пламенем, которое он разжег.
Я горю повсюду. Из-за него. Из-за связи, которую я хочу исследовать, когда не думаю о том, кто он такой и какую жизнь ведет. Я просто хочу его прямо сейчас. Потерять себя с мужчиной просто потому, что я этого хочу.
— Ты флиртовала с моим братом. — Тыльная сторона его пальцев медленно ласкает мою щеку.
Я закрываю глаза, наслаждаясь этим ощущением, мое дыхание наполнено желанием.
— Я могу флиртовать с кем хочу, — шепчу я, встречаясь взглядом с темнотой, скопившейся в его глазах. — Это никогда не было частью нашего соглашения.
Он делает долгий вдох, пристально глядя на меня, и на его лице появляется пелена непревзойденного собственничества, словно он готов трахнуть меня прямо у этой стены, только чтобы показать мне, как я ошибаюсь. Кому я принадлежу на самом деле. Мои глаза жаждут его рта, его губ, которые танцуют по моей коже с манящим мастерством.
Я задыхаюсь, когда его ладонь скользит к моему горлу, сжимая его пальцы. Его губы наклоняются к моим и касаются уголка рта.
— Ты так думаешь? — жестко шепчет он. — Что ж, позволь мне кое-что прояснить. — Он сжимает свою хватку. — Ты, голубка, моя. Будь то твоя фамилия… или плоть.
В груди у меня зазвенело, и он как будто хотел поцеловать меня, но сопротивлялся. Его выдохи с силой вырываются из легких, как будто он находится на грани потери контроля.
— Никто тебя не тронет, — обещает он, проводя носом по горлу. — А если и попытаются, то не проживут достаточно долго, чтобы вспомнить.
Затем он отстраняется от меня, засовывает руки в карманы и уходит, а я остаюсь с воспоминанием о его теле, прижатом ко мне.