Через минуту Фернанда и Джио возвращаются в дом, и она возвращается к своему счастливому лицу, но видно, что внутри ей больно. Мы все страдаем по-своему, кто-то больше, чем другие. Это заставляет меня задуматься о том, что же на самом деле происходит с его вторым братом. Что может заставить отца отречься от собственного ребенка?
— Как вы познакомились? — спрашивает Фернанда. — Майкл настолько скрытен в своей жизни, что даже его собственная мать не знает, что он встречается.
Ее взгляд устремлен на него, а его — на меня.
— Да, детка. — Его губы подрагивают. — Как мы познакомились?
Я сужаю взгляд, на моем лице появляется злая ухмылка.
— Ну… — На этот раз я кладу ладонь на его бедро и сильно сжимаю его, пока не слышу его низкий рык. — Майкл в каком-то смысле спас меня. Не так ли, детка?
Это правда. Он в некотором роде спас.
Джованни хихикает, а Майкл бросает на него взгляд.
— О, это мой мальчик. Всегда помогает другим, — восторгается Фернанда, словно ее сын — герой, мать его.
Если бы вы только знали, леди.
Может, она и правда знает, кто он такой. Ведь, будучи женой босса мафии, она должна знать.
— Папа и меня спас, — добавляет София. — Он герой.
На моем лице появляется растерянность, и я оглядываю комнату в поисках ответа.
— Как он тебя спас?
Слова проскальзывают, и я замечаю мгновенный сдвиг в поведении Майкла. Но София ничего не замечает, она просто продолжает говорить, а я поглощаю каждое слово.
Она прыгает прямо к нему на колени, поворачивается ко мне, свесив ноги с его бедер.
— Когда я была маленькой, я была в горящем здании, и папа бросился туда раньше пожарных, потому что услышал мой плач.
Я задыхаюсь, рука прыгает к моей груди. Мои глаза встречаются с его глазами, и в его взгляде я обнаруживаю мелькнувшую эмоцию.
София продолжает:
— Потом он забрал меня и сделал своей дочерью, потому что мои родители погибли.
Он спас ребенка совершенно незнакомого человека? Рисковал собственной жизнью? А потом вырастил ее? Кто этот человек, ставший моим мужем?
Руки Софии скользнули по его шее.
— У него порез на щеке, после того случая, когда он меня спас. — Она смотрит на него. — Правда, папа?
Он проводит кончиками пальцев по толстому шраму, не сводя с меня глаз.
— Да, детка. И папа сделал бы это снова.
Мое сердце замирает, словно разрываясь. И если раньше я думала, что хочу, чтобы он меня поцеловал… О, Боже. Теперь это я хочу его поцеловать.
— Вот видишь, я же говорила тебе, что папа — герой, — говорит она. — Теперь он спас нас обеих.
МАЙКЛ
Когда она узнала о Софии, она посмотрела на меня так, словно увидела впервые. Как будто я был человеком, который чего-то стоит, а не монстром, каким она меня считает.
Мне нравилось видеть, как она смягчается ради меня, так же как мне нравится, когда она борется со мной. Но все это не имеет значения. Все это не имеет ни малейшего значения, потому что между нами ничего не изменилось. Эта голубка в конце концов станет свободной.
Я бросаю на нее долгий взгляд, прежде чем выйти из комнаты с Джио и моим отцом, который попросил о встрече. София болтает о том, как Элси должна сделать макияж для свадьбы, и о платье для цветочницы, которое ей не терпится выбрать.
У меня тяжело вздымается грудь.
Видеть их вместе… это тихонько пробуждает во мне желания, которые я похоронил в себе, желая иметь жену, семью, пока не решил, что это не по силам такому человеку, как я. Но за эти несколько дней эта женщина дала мне представление о том, какой может быть семья.
Я должен ненавидеть ее за это. За то, что она дала мне попробовать, даже не осознавая этого. Но я этого не делаю. Я просто хочу, чтобы она ушла. Мне нужно, чтобы она ушла. Со мной она никогда не будет в безопасности.
Вслед за отцом я вхожу в свой кабинет и закрываю за ними дверь. Отец занимает свое место за моим столом. Как будто он король всего этого.
— Только что узнал, что Фаро умер, — сообщает он нам совершенно искренне. — Сэл — новый дон.
Я иду к бару и наливаю нам всем виски. Кажется, это повод для празднования.
— Куда мы пошлем наши соболезнования? — Джио усмехается и берет у меня стакан, а я ставлю его перед отцом.
— Как? — спрашиваю я, прислонившись к двери, и делаю глоток ликера, ощущая жжение в горле.
— Эти парни Кавалери устроили для них ад.
— Почему это имя кажется мне знакомым? — спросил Джио, усаживаясь на кожаный диван.
— Это парни, с которыми они в свое время возились, — объясняет наш отец. — Бьянки убили их младшего брата и отца. Но теперь у них куча отелей или что-то в этом роде.