– Чепуха! – возразила Джильберта. – Я здорова как лошадь, а моя голова сделана из чугуна, и в ней не гремят плотно прикрепленные винтики.
Муж не стал комментировать столь беспечное заявление жены, однако по его взгляду чувствовалось, что он серьезно обеспокоен.
– О чем ты думаешь, Хармон? – встревожилась Джильберта.
Он энергично покачал головой.
– Нет-нет, совсем ни о чем. По крайней мере, ни о чем, что имело бы отношение к тебе, – поспешил ее заверить Хармон.
– Лжец, – промолвила Джильберта и посмотрела на свою тарелку: яичница-болтунья и свежий бекон внезапно показались ей безвкусными.
Она слишком хорошо знала, о чем думает Хармон: о нервном расстройстве ее матери после кошмара на вершине Эль-Капитан, амнезии ее деда после пожара в самолете; нежелании ее прапрабабушки примириться со страшной смертью любимого; даже в семидесятилетнем возрасте Карен обманывала себя тем, что Роб Паркер просто путешествует.
Лишь прабабушке Таре, единственной из всех женщин в роду переселенцев Ларса и Минны Де Бирс, удалось сохранить светлый разум перед лицом огромной трагедии, хотя это потребовало всей силы ее воли без остатка.
Несомненно, в родословной Де Бирсов имеется наследственная черта, которую Джильберта предпочитала называть «умственной эксцентричностью».
Рассердившись на себя за такое бесполезное занятие, как витание в облаках, Джильберта встала и бросила салфетку на тарелку.
– Я действительно не голодна. – Она задержалась у стула Хармона, наклонилась и поцеловала его в щеку. – Не забудь, что сегодня вечером у нас свидание.
В четверг утром на следующей неделе Джильберта заказала билет на вечерний рейс в Нью-Йорк. Переговоры между «Де Бирс корпорейшн» и западногерманской компанией, занимающейся арендой участков земли для горных работ, завершались. В связи с этим требовалось ее присутствие на совещании, которое должно было состояться в пятницу утром в отеле «Плаза», где остановились глава компании и руководящие сотрудники. Перед тем как сесть в самолет, она позвонила по междугородному телефону капитану Лаурентису и сообщила, что будет в Нью-Йорке ночью.
Как только она появилась в гостинице, администратор сказал:
– Миссис Киллингтон, какой-то джентльмен звонит вам с семи часов. Вот сообщения, которые он оставил.
Джильберта взяла записки и прочла их в лифте. Все были одного содержания: «Джилли, позвони мне, когда придешь, не важно, в какое время. Джордж».
Как только посыльный внес в номер ее чемодан и ушел, Джильберта сбросила туфли, налила себе крепкого шотландского виски с водой, закурила сигарету и, удобно устроившись на тахте, набрала номер.
– Алло... Лаурентис слушает.
Джильберта рассмеялась и, подражая его низкому строгому голосу, произнесла:
– Алло... Киллингтон слушает.
Его голос мгновенно потеплел:
– Джилли! Я считал часы. Я надеялся, что ты будешь здесь неделю назад.
– Никак не могла выбраться раньше.
– Одна только работа без забав превращает Джилли в тупую девочку, – заметил Джордж.
– Ты считаешь меня тупой?
– Любовь слепа... Послушай, я могу к тебе приехать?
– Ты имеешь в виду сейчас? – удивилась она. – Господи, Джордж, я очень устала и окажусь в постели не на высоте. Как-нибудь в другой раз.
– Джилли, я проявляю нетерпение не потому, что сексуально возбужден. В деле Марстона появились новые обстоятельства, и мне бы хотелось как можно скорее обсудить их с тобой.
Джильберта почувствовала выброс адреналина в кровь, ее усталость как рукой сняло.
– Это другое дело, – произнесла она. – Приезжай.
Джильберта положила трубку, допила виски и докурила сигарету. Ее мысли кружились и прыгали, как белка в колесе. Момент истины приближался; она это чувствовала. «Новые обстоятельства, сказал Лаурентис. Ну что ж, я скоро их узнаю».
Джильберта быстро приняла душ и почистила зубы. Вернувшись в спальню, надела новый пеньюар, который купила для этой поездки в Нью-Йорк, – кружевная фантазия фиолетового цвета, в тон фиалковым глазам; расчесала до блеска черные волосы и наложила легкий слой румян и помады.
Внимательно осматривая себя в зеркале, Джильберта улыбнулась и громко сказала:
– Для молодой женщины, слишком утомленной, чтобы заниматься сексом, ты, безусловно, очень стараешься выглядеть соблазнительно.
Джильберта определенно чувствовала себя порочной. Интересно, Джордж Лаурентис поступит с ней так же, как Боги обошелся с Мэри Астор в «Мальтийском соколе»? Переспит с ней, а затем избавится от нее?
Джильберта брызгала духами за ушами и в ложбинке на груди, когда услышала звонок в дверь. Она еще раз осмотрела себя в зеркале и пошла открывать.
– Каждый раз, когда я тебя вижу, ты выглядишь все более красивой. – Джордж обнял Джильберту, поцеловал ее в губы, а затем в шею.
– Какие мы пылкие сегодня, капитан! – пошутила она и, взяв его за руку, повела в гостиную. – Садись, я приготовлю тебе выпить.
– Конечно, ты не выглядишь слишком утомленной. Моя Джилли просто сияет.
– Это ты оказываешь на меня возбуждающее действие, любовь моя. У меня сейчас открылось второе дыхание. – Джильберта принесла бокал виски и, сложив руки на груди, посмотрела ему в лицо. – Однако ты пришел в этот час не для того, чтобы делать мне комплименты. – И, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно небрежнее, спросила: – Итак, о каких новых обстоятельствах ты упомянул?
– Садись, – предложил Джордж, похлопав по подушке, лежавшей рядом.
Джильберта села лицом к нему. Одну руку она изящно положила на спинку дивана, а ноги подогнула под себя.
Джордж Лаурентис вертел в ладонях бокал виски с содовой. Его лоб пересекла глубокая складка. Осторожно подбирая слова, он начал рассказ о новых обстоятельствах дела Марстона:
– Позапрошлой ночью совершено убийство. Жертвой оказался частный детектив по имени Ник Вэйсил.
– Мне это имя ничего не говорит, – мгновенно отреагировала Джильберта.
– Ему должны были вас предварительно рекомендовать, прежде чем он согласился бы взять вас в клиенты. Детектива Вэйсила нанимали многие кинозвезды, бизнесмены, политики... – Капитан запнулся, Джильберта напряженно за ним наблюдала. – Короче, многие очень важные персоны. По всем признакам это заказное убийство выполнено вполне профессионально. Он не ограблен. При обыске в его офисе нам пришлось вызвать специалиста, чтобы открыть персональный сейф. Среди прочих ценностей, которые мы нашли, был секретный гроссбух со списком всех его клиентов, с датами, когда Ник работал на них, и с выплаченными ими гонорарами.
Капитан Лаурентис поставил бокал и, избегая пристального взгляда Джильберты, продолжил:
– Возьми себя в руки, Джилли: в том списке есть и имя губернатора штата Колорадо Хармона Киллингтона...
Джильберта отшатнулась, как будто он дал ей пощечину. Нет, пожалуй, пощечина – это слабо сказано. Это был удар ниже пояса, и очень ощутимый удар.
– Хармон? Я тебе не верю! – возмутилась Джильберта, занимая оборонительную позицию. – Что это, какой-то дешевый полицейский прием?
– Нет, Джилли, – тихо и спокойно ответил Лаурентис. – Я не принадлежу к таким полицейским. Я ненавижу эти уловки. Поверь мне, твой муж был одним из клиентов Ника Вэйсила. В течение двух недель он платил детективу по пятьсот долларов в день, и его дело не было закончено, когда Вэйсила застрелили.
Джильберта сжала голову руками.
– Это... это просто невероятно. Дикость какая-то! В этом нет никакого смысла. Зачем Хармону нанимать частного детектива, и не где-нибудь, а в Нью-Йорке?
Капитан прикурил две сигареты и протянул одну из них Джильберте.
– Мы собираемся спросить его об этом. Мы допрашиваем всех клиентов Вэйсила. – Прищурившись, Лаурентис смотрел на дымок от сигареты, вившийся кольцами около его щеки. – Я могу высказать предположение, Джилли. А ты?
– У меня нет ни малейшего представления. Ну скажи, что ты думаешь, зачем Хармон нанял его?
– Ответ напрашивается сам собой: твой муж хотел проследить за тобой.