— Было в порядке, — холодно ответила она.
Они уже пересекли прихожую. Из кухни доносилось веселое бульканье закипевшего чайника. Кандида поспешила туда, с ужасом понимая, что Лоренс следует за ней по пятам.
Не входи сюда! — мысленно восклицала она. Не смей ко мне приближаться! Это мой дом, моя святая святых, и тебе тут не место!
— У меня побывала Абигейл, — коротко сообщил Лоренс.
Эти простые слова потрясли Кандиду до глубины души. Точно ей вскрыли вены и из раны медленно, капля за каплей, сочится кровь. Что за тошнотворное ощущение, словно вобравшее в себя муку душевную и физическую, слепую панику и шок!
Пальцы ее разжались, чайник упал на пол, кипяток брызнул во все стороны. Кандида пронзительно вскрикнула и отпрянула, но обжигающе горячая вода попала ей на руку. Она едва не заплакала от боли. Но при этом все происходило будто не с нею, будто она не принимала никакого участия в событиях, а наблюдала со стороны.
Лоренс поспешно шагнул к ней. Выругался сквозь зубы, резко потребовал:
— Ты обожглась. Дай посмотрю!
— Пустяки! — запротестовала Кандида.
Но было поздно: Лоренс уже завладел ее рукой. Сначала его пристальный взгляд, а потом и пальцы скользнули по длинному шраму, что протянулся от запястья до предплечья. Не то чтобы рубец сильно бросался в глаза, но Кандида по-прежнему ревниво оберегала его от посторонних взоров. «Это у тебя своего рода знак доблести», — в шутку говаривала Абигейл.
— Почему ты меня бросила, Кандида? — глухо спросил Лоренс, и слова его оказались последней каплей.
Потрясение, с которым она отчаянно пыталась справиться с тех самых пор, как узнала о своем браке, играючи опрокинуло возведенные ею барьеры. Молодая женщина разрыдалась. Закрыв лицо руками, точно таким простым способом могла отгородиться от своего мучителя, скрыть постыдные свидетельства собственной слабости, Кандида беспомощно всхлипывала, даже не пытаясь утереть струящиеся слезы.
— Не знаю, не знаю... Не помню, не могу вспомнить...
Ощущение было такое, точно невольное признание отворило шлюзы боли и страху, что понемногу накапливались в Кандиде со времен несчастного случая. Она дрожала всем телом, ноги у нее подкашивались.
— Нет, нет! — судорожно вскрикивала она, точно под пыткой.
Но вот Лоренс заключил ее в объятия, прижал к себе, да так крепко, что его спокойная уверенность в себе словно поглотила ее горе. Так потоки пены из огнетушителя тушат языки пламени.
— Успокойся, — ласково приговаривал Лоренс по мере того, как дрожь ее унималась, а слезы высыхали точно по волшебству. — И одна ты тут ни за что не останешься. Мы едем ко мне.
— Нет! — тут же воспротивилась Кандида, высвобождаясь из его объятий. — Я не ребенок. Я — взрослая женщина, и...
— И ты — моя жена! — резко напомнил Лоренс. — Ты, может, и не помнишь, что вышла за меня замуж, но наш брак все равно остается в силе.
— Мы разведемся...
— Не исключено, — коротко кивнул Лоренс. — Но что до меня, то, прежде чем официально расторгнуть наш брак, я бы хотел получить ответы на некоторые вопросы. Нам обоим необходимо во многом разобраться.
Кандида смущенно отвернулась. Голова все еще кружилась, перед глазами плыло — сказывались последствия неожиданного нервного срыва. Какай там срыв! Она просто растаяла, точно воск в огне! Те участки кожи, куда плеснуло кипятком, мучительно ныли, а ноги сделались точно ватные... Кандида помимо воли радовалась, что Лоренс решительно взял дело в свои руки.
— Ты в шоке, — решительно произнес он. — Подозреваю, что у нас обоих с нервами не все в порядке. Но наши проблемы мы можем разрешить только вместе. Я понятия не имею, отчего ты решила разорвать наш брак... И ты, похоже, тоже.
— Что значит «похоже»? — тут же ощетинилась Кандида. — Думаешь, я притворяюсь? Думаешь, я не хочу вспоминать? Думаешь...
Она умолкла, и на глазах у нее вновь выступили слезы. Кандида чувствовала себя совершенно разбитой и обессиленной как физически, так и духовно. Больше всего на свете ей сейчас хотелось свернуться клубочком под одеялом, спрятаться, отгородиться от травм и бед.
— И ожогом надо срочно заняться, — напомнил Лоренс.
— Оставь меня, со мной все в порядке, — беспомощно произнесла Кандида, отлично зная, что это неправда.
Ее поташнивало, перед глазами вспыхивали и гасли цветные искры. А в сознании звучал голос Лоренса и вырисовывалось его лицо, однако не такое, как сейчас. Сквозь полуобморочную одурь молодая женщина отчаянно стремилась поймать и удержать расплывчатый, тающий образ, но поздно — он уже исчез без следа.