Путь предстоял неблизкий - почти на другой конец Англии, до норфолкского побережья. Элизабет хотела развеять по ветру бренные останки Джорджа Уинтера на заросших сорняками взлетных дорожках старого аэродрома поблизости от Лудгейт-Мэнора.
- Знаете, - тайком пробормотал Мартин, обращаясь к Кристиан, - такого места в природе не существует.
И никогда не существовало.
- Да, я знаю. Но что же нам делать?
- Что-нибудь придумаем.
***
Мартин сдержал слово. К шести часам вечера он привез их в приморский поселок под названием Бранкастер и доставил в небольшой, но очень симпатичный семейный отель, окруженный цветниками. Здесь он проявил чудеса дипломатии.
- Небольшая проблема, мадам. Боюсь, что на аэродром "Лудгейт-Мэнор" гражданским лицам вход воспрещен. Там теперь американская ракетная база.
Элизабет это известие явно потрясло. Она несколько раз энергично сложила губы трубочкой в немом возражении.
- Почему бы вам не развеять его прах в море? - мягко предложил Мартин. - Так он все равно останется со своими товарищами, с теми парнями, которых сбили. на обратном пути после налетов на Германию. Думаю, ему это понравилось бы даже больше.
***
На следующее утро, в семь часов во время прилива, он повез их наверх, в дюны. К этому времени Элизабет свыклась с предложением Мартина до того, что уже считала эту мысль своей.
- Да-да, самолеты возвращались именно этим путем.
С вдохновенным лицом стояла она на краю обрыва над мягко шепчущим морем. Поверхность воды искрилась под лучами восходящего солнца. Купленные медали Джорджа Уинтера лежали у ее ног. Она вытянула вперед руки с урной, словно принося жертву богам.
Холодные воды Северного моря приняли бренные останки Джорджа Уинтера с безмятежным равнодушием.
Он скрылся в волнах без следа.
Глава 2
- Если хотите, можем накрыть вам стол для ленча в саду, - сказала горничная. - В столовой очень душно.
- Да, это было бы прекрасно, - ответила Изабель.
Воздух в Бранкастере, казалось, стоял неподвижно.
Медное солнце тяжело свисало с неба в туманной янтарной дымке.
Стол накрыли на лужайке в тени огромного каштана.
Здесь тоже было душно, но все же лучше, чем на солнцепеке. За оградой, обвитой виноградными лозами, слышались крики детей, плескавшихся в пруду.
Подали холодную отварную лососину с майонезом, салат, тонко нарезанный черный хлеб и целый кувшин лимонада. Элизабет ела молча. Выражение ее лица постепенно менялось - экзальтация перешла в растерянность.
Молоденькая официантка убрала посуду и подала кофе. Элизабет воззрилась на свою чашку так, будто никогда раньше ничего подобного не видела.
- Его больше нет, - внезапно произнесла она. - Джорджа больше нет на свете.
Не зная, что на это ответить, Изабель, сидевшая рядом с матерью, лишь сочувственно погладила ее руку.
- Тридцать пять лет, - сдавленным голосом продолжала Элизабет. Больше тридцати пяти лет он принадлежал мне. Он ведь мог выбрать себе кого угодно... любую девушку. Но он выбрал меня.
Она снова замолчала. Ни у одной из сестер не хватило смелости прервать паузу. Мать сидела с потерянным видом, уйдя глубоко в себя. Может быть, в мыслях она сейчас бродила с молодым красавцем Джорджем Уинтером по зеленым полям летом 1944 года...
Элизабет тряхнула головой.
- Я доказала, что заслужила его доверие. Все это время я заботилась о нем, защищала его, оберегала от всего мира. Я все делала для него.., что бы они все ни говорили. Вам не понять, что это такое.
Снова наступило молчание. Потом заговорила Арран:
- Мы понимаем, мама. Мы знаем, что тебе пришлось пережить. Мы ведь все знаем. Так что можешь больше ничего не говорить.
Элизабет вскинула голову.
- Что ты имеешь в виду?
На лице ее появилось отрешенное выражение. Вернее, с него исчезло всякое выражение. Так бывало каждый раз, когда они жили слишком долго на одном месте и окружающие начинали что-то подмечать, и начинались сплетни.
Изабель искоса взглянула на Арран.
- Пусть мама расскажет, если ей хочется.
Элизабет перевела взгляд с Арран на Изабель.
- О чем я должна рассказать? Не понимаю.
Изабель вздохнула, неловко поерзала на стуле, не зная, как начать.
- Но ты же сама говорила, что хочешь нам что-то рассказать.
Элизабет чуть склонила голову на одну сторону и стала похожа на птицу.
- Но если не хочешь, можешь не говорить, мама, потому что мы уже знаем.
В глазах Элизабет промелькнуло что-то незнакомое.