Я дергаю его за свитер.
— Давайте все успокоимся и обсудим это как взрослые люди.
Его красивые карие глаза горят целеустремленностью, которой я никогда раньше не видела.
— Это не обсуждается. Он отменит твою свадьбу и объявит, что мы вместе. Всё просто.
У меня такое чувство, что мое сердце сейчас разорвется, потому что я никогда не верила, что Гэв захочет быть со мной надолго.
— Ты уверен?
Он кивает, оглядываясь на Массимо.
— Так что ты скажешь, Морроне?
Лео на взводе, его палец лежит на спусковом крючке пистолета, а рука дрожит.
— Не поддавайся ему. Я пристрелю его.
— Если ты выстрелишь в меня, твой брат умрет раньше, чем твоя пуля попадет в меня. — Гаврил даже не смотрит на Лео. — И я уверен, что смогу уклониться от твоей пули. — Он бросает на него быстрый взгляд. — Тогда ты станешь доном. Ты готов к этому, Лео?
Горло Лео подрагивает, пока взгляд мечется между Гэвом и Массимо, а затем он опускает пистолет.
— Черт.
Он ни за что не готов взять на себя ответственность, но мне интересно, действительно ли Гэв убил бы моего брата после того, как я умоляла его не делать этого.
— Итак, что ты скажешь, Массимо?
Массимо смотрит на него с такой ненавистью, которой я еще не видела в его глазах.
— Я скажу, что ты гребаный урод. — Он кивает. — Но я отменю свадьбу.
— Хорошо. — Он сует свободную руку в карман, не сводя глаз с моего брата. — Мне нужно, чтобы ты подписал этот юридически обязывающий договор.
Рот Массимо приоткрывается, когда он смотрит на контракт.
— Ты действительно всё предусмотрел, да?
— Я не любитель.
— Ты учитель. Кем ты раньше был?
Гаврил пожимает плечами.
— Это тебя не касается.
Массимо выхватывает договор и подходит к прогнившему деревянному столу.
— Ручка есть?
Гэв достает ручку из кармана и бросает Массимо, чтобы тот поймал.
После нескольких минут молчания Массимо заканчивает читать и качает головой.
— Ты очень умный сукин сын, Ниткин. Отдаю тебе должное.
Мне интересно, что написано в контракте, но решаю промолчать прямо сейчас. Напряжение, наконец, спадает.
Массимо подписывает контракт и возвращается, чтобы встать перед Гаврилом, тыча ему в грудь бумажки.
— Ты получил то, что хотел. А теперь опусти гребаный пистолет.
Он просматривает договор, чтобы убедиться, что мой брат действительно всё подписал, а затем кивает, опускает пистолет и убирает его в кобуру, прикрепленную к поясу.
— Теперь мы уезжаем в Мэн.
Массимо кивает.
— Если ты обидишь мою сестру, я лично выслежу тебя и убью. Ты понял?
Гаврил ухмыляется, обнажая зубы.
— Хотел бы я посмотреть, как ты пробуешь.
Кулаки брата сжимаются, и я гадаю, не начнется ли снова драка.
— Но тебе не стоит беспокоиться о том, что я причиню боль Камилле. — Его глаза сужаются. — Теперь я — ее защитник.
От этого заявления у меня по спине пробегает дрожь.
— Я разорву на части любого, кто сделает ей больно, поэтому я не буду одним из них, — говорит Гэв.
Я подхожу к Массимо.
— Мне жаль, что до этого дошло.
Он кивает.
— Мне тоже, сестренка.
Я тяжело сглатываю.
— Я не хочу, чтобы это встало между нами.
Выражение его лица становится жестче.
— Прости, Камилла, но произошедшее не может не встать между нами.
Мучительная боль сжимает моё сердце.
— Что ты хочешь сказать?
— По крайней мере, какое-то время тебе придется держаться на расстоянии.
— Ты что выгоняешь меня из семьи из-за этого?
— Отец будет недоволен. — Он прикладывает руку ко лбу. — Сначала Миа, а теперь ты. По крайней мере, пара Мии была респектабельной. — Он бросает взгляд на Гаврила. — Не гребаный профессор.
Гаврил рычит.
— Осторожнее, Морроне.
Массимо выпрямляется, высоко держит голову и смотрит на Лео.
— Давай убираться отсюда к чертовой матери.
Лео кивает, кидая Массимо его куртку, которую тот натягивает на плечи. Бросив последний взгляд в мою сторону и слегка покачав головой, он поворачивается, чтобы покинуть склад, Лео следует за ним. Остальные мужчины выходят вслед за ними, некоторые из них ковыляют с тяжелыми травмами и кровью на одежде, но, как ни странно, все из них живы.
Как только все уходят, Гаврил поворачивается ко мне лицом.
— Всё еще хочешь меня?
Это хороший вопрос, потому что то, чему я стала свидетелем, было настоящим безумием, но почему-то я хочу его еще больше. Все это Гаврил сделал для меня, и пусть он не в состоянии выразить свои чувства словами, вместо этого он просто продемонстрировал их действиями.
— Конечно.
Он жестом приглашает меня подойти, и я бросаюсь в его объятия, крепко сжимая его.
Страха, который я испытала при мысли о том, что могу потерять его, было достаточно, чтобы вырвать мое сердце из груди.
— Я серьезно, — тихо бормочу, уткнувшись лицом ему в грудь.
— Что?
— Я люблю тебя, Гаврил.
Я прижимаюсь сильнее и вытягиваю шею, чтобы посмотреть ему в лицо.
Его глаза блестят от эмоций, горло подергивается.
— Я-я…
Я качаю головой.
— Ничего не говори. Тебе и не нужно.
Он прерывисто вздыхает.
— Ты делаешь меня лучше, Камилла.
— Не уверена, что это правда. Ты только что чуть не совершил массовое убийство из-за меня.
В его глазах застыло затравленное выражение, и я задаюсь вопросом, какие ужасные деяния таятся в его прошлом. Отчасти мне любопытно, но я знаю, что лучше не зацикливаться на том, что было.
Все, что имеет значение, — это наше будущее.
Каким-то образом мы преодолели все трудности, и Массимо согласился принять наши отношения.
Мне больно, что Массимо практически отвернулся от меня, но жизнь в несчастливом браке с незнакомцем разорвала бы меня в клочья, особенно когда мое сердце уже занято.
— Эмоции и их выражение не являются для меня чем-то естественным, но я хочу, чтобы ты знала: я готов отдать тебе всего себя. Каждая частица принадлежит тебе, Камилла.
Слезы застилают глаза, и я поднимаюсь на цыпочки и целую его, осознавая, что никогда не чувствовала себя такой счастливой, несмотря на те разрушения, которые вызвала наша любовь.
Миа будет в восторге, когда узнает, что мне не придется выходить замуж за Алехандро.
— Могу я одолжить твой телефон?
Он хмурит брови, но без вопросов передает мне свой мобильник.
Я набираю номер Мии, и он звонит два раза, прежде чем она берет трубку.
— Алло?
— Миа, это я!
— Камилла. Боже мой, ты в порядке?
— Да, Гаврил похитил меня, чтобы заставить Массимо отменить свадьбу.