— Послушайте! Думаю, на свете не было мужчины, больше нуждающегося в жене, чем Лайонкиллер! Первое, что я сделаю, продам этот гигантский мавзолей. А если он не позволит, то уж по крайней мере у меня во всех комнатах будут окна. И потом, эти настенные подсвечники!
Эванджелина встала, переставила свое кресло так, чтобы сидеть лицом к своей гостье, и снова заняла свое место.
— Итак, — начала она медленно, не зная, как и что ответить на заявление Сьюзен. — Вы все еще хотите привести свой план в действие? Я хочу сказать: выйти за него замуж?
Сьюзен безрадостно рассмеялась:
— Хочу ли я? Боюсь, что это наименьшее из зол. Я предпочла бы выйти замуж за титулованного, но могла бы сделать и нечто худшее, чем выйти за убийцу.
— Могли бы? — эхом отозвалась Эванджелина, всё еще растирая шею. — Как это?
— Ну, например, остаться дома с матерью. — В глазах Сьюзен зажглись искры злорадства. — Скорее я вышла бы замуж за трубочиста, чем обрекла себя на подобное существование.
Эванджелина вцепилась в подлокотники своего кресла:
— Не можете же вы потворствовать…
— Нет-нет! Я говорю это просто из спортивного интереса. А теперь мы…
Их разговор был прерван дробным стуком в дверь, и Сьюзен не успела закончить рассказ. Она оторвалась от столба кровати, подскочила к двери и повернула ручку, будто эта комната принадлежала ей, а не Эванджелине.
— О! Добрый вечер, матушка. Я как раз всласть и довольно грубо посплетничала, пользуясь вашим отсутствием.
— Дерзкая и наглая девчонка! — холодно вымолвила леди Стентон, врываясь в комнату и не удостаивая дочь взглядом. — Мисс Пембертон, — сказала она Эванджелине, — я здесь для того, чтобы обсудить стратегию.
— Урра! — закричала Сьюзен и захлопнула дверь за матерью. — Как мне нравится разрабатывать стратегии!
Леди Стентон не обратила на это внимания.
— Вы имеете в виду по отношению, к мистеру Лайонкрофту? — спросила Эванджелина, поднимаясь, чтобы предложить леди Стентон единственное кресло.
— Конечно.
Леди Стентон опустилась на подушку, и лицо ее было при этом брюзгливым.
— Начинаем сегодня вечером. А теперь… как по-вашему, что может наивернейшим образом подвигнуть мужчину на то, чтобы он сделал предложение?
— Любовь? — предположила Эванджелина.
— Деньги? — произнесла Сьюзен.
— Скандал, — сказала леди Стентон. — Хотя деньги могут быть очень серьезным аргументом. Простейший способ заставить мужчину призадуматься и почесать в затылке— это поставить его в двусмысленную ситуацию.
— Я не хочу, чтобы он меня обесчестил, — вырвалось у Сьюзен. — Во всяком случае, пока мы не обвенчаемся.
Леди Стентон сжала губы:
— Я имею в виду — чтобы он тебя скомпрометировал, а не обесчестил. Может быть, поцелуй?
— Никаких поцелуев!
— Или объятие…
— Никаких объятий!
— Или даже просто оказаться вместе с ним в комнате, и чтобы вас застали вдвоем.
Успешно проигнорировав гневные выкрики дочери, леди Стентон кивнула Эванджелине.
— Это ваша задача. Конечно, вы должны выглядеть потрясенной и возмущенной, а джентльмен будет вынужден тут же сделать предложение. Иного выхода у него не будет.
— Если не считать того, что он не джентльмен, — заметила Сьюзен. — Что, если он не сделает предложение? Не буду ли я все равно опозорена?
— Ты уже погубила себя своими глупыми выходками в Лондоне, — отрезала леди Стентон. — Не сомневаюсь в том, что Лайонкрофт сделает то, что следует. Ты просто должна подкараулить его, когда он будет один, а остальное сделает мисс Пембертон.
Сьюзен и Эванджелина обменялись взглядами, и в этот момент за дверью послышался удар гонга.
— Это сигнал к ужину, — сказала леди Стентон. — Не мешкай, Сьюзен. Медлительность не пристала будущей невесте.
С этими словами леди Стентон поднялась, окинула комнату ледяным взглядом и вышла.
— «Медлительность не пристала будущей невесте», — передразнила Сьюзен, падая в кресло Эванджелины. — Скажите откровенно, что вы думаете о маневрах матери?
Эванджелина проглотила готовое вырваться слово «безумие» и попыталась сформулировать более дипломатичный ответ.
— Вы ведь не думаете, что этот план сработает? — спросила она.
— Конечно, сработает. Половина браков в свете заключается на деловой основе, а вторая половина — из-за допущенной нескромности.
Сьюзен покачала головой, и на губах ее заиграла усмешка.
— И вас не пугает брак с убийцей? — спросила Эванджелина, не представляя, как можно затевать игры с таким человеком. — Или его реакция, когда он поймет, что вы загнали его в угол?