Проехав окрестности рядом лежащих городов, выехали на дорогу вдоль Каспийского моря. Анна созерцала прибрежный ландшафт, мечтая о том, как будет ходить на пляж, принимать солнечные ванны и бесконечно плескаться в морской воде. В беседу между сестрой и водителем не вмешивалась, но невольно прислушивалась, и когда преподаватель в своей манере наставлять выдал фразу, не сдержалась.
— Зануда, — еле слышно произнесла Анна.
Но Он услышал.
— Знаю, — обернулся и подмигнул ей.
На что Люция застонала от выходки сестры.
Анну начинал раздражать этот умник. Ей так хотелось ему нагрубить в своей манере, но он так смотрел на нее, как учитель на старшеклассницу, что она решила сдержаться. Внешне Джафар выглядел лет на тридцать, и несколько лет преподавания на кафедре биологии и химии в Сумгаитском университете накладывали свою печать.
Джафар привез девушек до автомастерской и передал их Селиму. Тот как раз освободился и ждал их с нетерпением.
— Селим, держи свои Цветы, — крикнул в открытое окно другу.
Не укрылось от него, как изменился взгляд его друга при виде долгожданной невесты. Легкая зависть пронзила. Ему пошёл уже тридцать пятый год, а он так и не встретил свою единственную.
Невольно оглянулся на сидение позади себя, встретившись с изумрудными глазами, чем невольно смутил пассажирку.
Анна не могла сдвинуться с места. По обычаю дерзкая, вдруг растеряла пыл. То ли другая страна, то ли взрослый мужчина рядом парализовал ее волю и призывал к стыдливости. Сестра находилась в эйфории от встречи с возлюбленным и на время забыла о ней. А водитель поглядывал в обзорное стекло, лишь молча ждал развязки. Смотреть на обнимающуюся пару — чистый вуайяризм.
— Анна, Вы надолго сами?
Девушка отвела взгляд от окна и повернулась на голос Джафара.
— Еще не знаю. Дома меня ничего пока не ждет. Я только получила диплом и работу еще не нашла. Кошку мы отправили к родителям. Так что пробуду здесь неопределенное время. Ведь эти, — тут она ткнула большим пальцем в сторону парочки на тротуаре, — еще не решили, где будут жить. Да и на торжестве церемонии обязана присутствовать. Родители не смогут приехать. Так что я за них сойду.
И гордо выпятила грудь, становясь в прежнюю позицию нахальной девчонки.
Джафар лишь усмехнулся, поднял брови, покачал головой, ощущая, как темноволосая славянка осваивается и выпускает свою царевну на волю. Как там в фойе аэропорта с его служащим. Что-то вспомнил про царевну? — А, Селим ее однажды так назвал, когда делился своими первыми впечатлениями о сестре Люции. Уж очень эпично у них произошло знакомство с новой родственницей.
— А Вы, — обратилась уважительно, — тоже на свадьбе будете?
— Я? Пока не получал приглашения, но приму с радостью. Мне очень нравится эта парочка. Долгий путь они прошли к своему счастью.
И в этот момент дверь в салон открылась, впуская полуденный зной и голову Селима.
— Анна, привет, ты чего не выходишь? Заколдовал тебя Джафар что ли? — и насмешливо посмотрел на друга.
Тот в ответ скривил лицо.
Забрали багаж, переложив его в багажник внедорожника Селима, попрощались с Джафаром и забрались в салон сами.
Лишь Анна молча кивнула новому знакомому, не глядя в лицо, захлопнула дверцу, ощущая как прожигает ее профиль их эпизодический водитель.
Дом Селима встретил гостий обилием зелени, ухоженным двориком и теплом хозяев. Анна с любопытством разглядывала придомовую территорию и само жилище — временное ее пристанище.
Дерзкая Анна.
* подробное описание аэропорта в книге «Гранат»
Глава 2. Сумгаит
Июнь Сумгаит насыщал жарой, ясными днями и легким бризом с Каспия. Анна, не представляла, как выдержит тут месяц, пока Селим и Люция узаконят отношения. Пришлось усмирить свою дерзость и гордыню в угоду развлечениям и примириться с Сулейманом, к которому еще вчера она надменно отнеслась. Парень с добрым сердцем и смешливыми глазами не так прост оказался. Развлекать ее никто не собирался. И лишь просьба сестры и его к ней уважение сыграли ключевую роль. Он согласился стать ее временным гидом. Оба автомобиля Мансуровых увезли их хозяев и молодым путешественникам пришлось гулять по городу пешком, чередуя поездкой на автобусе.
— Анна, поторопись. Если станешь долго наряжаться, я уйду по своим делам и будешь сидеть дома, — уточнил Сулейман после завтрака. — Даю тебе двадцать минут.