— Тогда я буду требовать твоего внимания чаще, — сузив хитренько глаза, обхватила за плечи мужчину Анна. — Буду тебя домогаться и соблазнять.
— Куда еще соблазнять? Ты беременная. Или забыла о положении? — возмутился Джафар, стараясь не реагировать на ласку собеседницы.
— Хочешь сказать, что когда живот станет необъятным, перестанешь заниматься со мной сексом? — свела брови, насупившись. — Ведь он не запрещается, если нет угрозы. Или что? — округлила глаза, представив себя дирижаблем. — Я стану тебе отвратительна?
— Глупости не говори, — и так нежно посмотрел в ее лицо, медленно пробежал взглядом по любимым чертам, заострив внимание на зеленых радужках. — Ты самая красивая и самая желанная. Далеко не каждому мужчине удается заниматься любовью с женщиной, носящей его малыша внутри. Я уже от одной мысли об этом кончаю, — и захватив лицо Анны в ладони, ласково прикоснулся губами: к щекам, бровям, векам, прежде чем поцеловать в губы, прошептал: — Я счастливый мужчина и ты меня сделала таким, Анни.
***
Как и предполагал Джафар, самоуверенный грузин объявился спустя неделю в здании аптеки. Анна уже и забыла о парне, поглощенная новыми отношениями с Джафаром. И едва заметив его у входа в аптеку, заволновалась. Объясняться и отвечать отказом оказалось не из приятных ощущений. Оставив рабочее место и попросив напарницу подменить, надела пальто и вышла на встречу Георгию.
— Здравствуй, Анна, — жадно вглядываясь мужчина в лицо девушки.
— Здравствуй, Георгий, — сдержанно поприветствовала. — Выйдем на улицу.
— Да, конечно, проходи, — придерживал дверь, пропуская Анну.
Погода наладилась, уступив сухим и солнечным дням, прогревая воздух до +15 градусов. Солнечные зайчики, отсвечивая от окон соседних зданий играли в волосах Георгия и Анна на миг залюбовалась картиной.
“Какой прекрасный человек и мужчина должно быть этот Георгий. Если бы не мой дорогой Джафар, я бы задумалась над его вниманием ко мне,” — сделала вывод Анна.
Мужчина не спешил говорить первым, тщательно оглядывая нравившуюся ему девушку, не упустив перемены в ее манере держаться и смотреть.
“Опоздал”, — билось одно лишь слово в мыслях. А вслух лишь сказал:
— Ты стала еще красивее.
— Георгий…, — запнулась, не зная какую фразу подобрать.
— Не говори ничего, Анна, я все понял. Специально не появлялся раньше, давая тебе и твоему мужчине время подумать, хотя и эгоистично надеялся, что выберешь меня. Но и понимаю, что не заменю реального отца твоему ребенку и мне нужна вся ты, а не из жалости или в отместку кому-то.
Серьезный тон, печаль в голосе и принятие поражения, в этом всем чувствовались благородство и сила мужчины.
— Я тебе благодарна за все то внимание, что мне уделил. Мне искренне жаль, если я обидела тебя.
— Нет. Совсем не обидела. Я лишь желаю тебе счастья. И если вдруг понадобится помощь, звони, — и с этими словами протянул визитку.
Анна молча приняла ее, спрятав в карман пальто.
— Я желаю тебе встретить свою судьбу, Георгий. Ты заслуживаешь счастья.
— Спасибо, Анна Романова. Береги себя и малыша, — и подняв ладонь в знак прощания, развернулся и пошел прочь, не оглядываясь.
Анна долго смотрела мужчине вслед, пока тот не сел в авто и не уехал. Достав карточку, прочитала:
Георгий Берианидзе.
21 грузинский спасательный корпус, г. Кутаиси.
Дальше стояли цифры номера телефона, но Анна уже не вчитывалась, улыбалась.
"Так вот ты откуда, Георгий-грузин. Бог даст, свидимся еще".
Глава 35. Замужем
Регистрацию бракосочетания назначили на конец декабря, накануне Нового года. Люция и Селим могли себе позволить каникулы и приехать навестить родителей. Гостей пригласили самых близких, не оглашая торжества, да и Анна, находясь на шестом месяце беременности уставала сильнее прежнего.
— Анна, смотрю на тебя и не узнаю, — вглядывалась в облик сестры Люция. Ощупывала младшую, гладила по подросшему животу.
— Да я это, я! — улыбалась невеста, переодетая в кремовое свадебное платье, с пышной юбкой. — Только располневшая.
— Нет, — протянула Люция, — ты характером поменялась. Где колючий кактус? Где ехидная сестра? Где ураган протеста и своеволия?
— А..., ты об этом, — на миг опустила взгляд, пряча улыбку, а, подняв вновь, тихо призналась. — Так укротил меня колдун. Своим терпением и мудростью все бури — одним словом усмирил.
— Это каким же? — вторила Люция, наклонившись ближе.
— Любовью.
На что сестра поджала губы, и, улыбаясь, кивнула, признавая ответ. Но не удержалась и прокомментировала:
— Так что, ты убедилась на личном опыте, что зависимость есть?