– Нет. Он из Африки, а в паспорте у меня все еще значилась девичья фамилия. Я просто пришла туда и предложила свою помощь в качестве медсестры в клинике для лечения больных ВИЧ.
– А другие поездки?
– Как только мое имя попало в постоянный список волонтеров, я смогла сама выбирать маршруты своих передвижений. Поначалу я часто переезжала, а затем обосновалась в Дарфуре.
– Что произошло в Дарфуре?
От этого вопроса по ее коже пробежал мороз. Ее охватило сильное беспокойство, но Мэган заставила себя подавить нахлынувшие воспоминания.
– Ты пробыла там одиннадцать месяцев, – продолжал Кэл. – Теперь тебя прислали сюда для восстановления сил. Что-то все-таки произошло там.
– Ничего, просто мне нужен отдых, – нервно пожала она плечами, опустив глаза. – Через несколько недель я смогу возвратиться обратно.
– Доктор Муса сказал мне, что у тебя бывают приступы паники, но ты отказываешься говорить об их причине.
– Он не имел права говорить тебе это, а ты не имел права спрашивать, – выпалила Мэган.
– Мой фонд платит ему зарплату. Это дает мне такое право, – резко ответил он, прожигая ее взглядом своих холодных глаз. – Он думает, что у тебя посттравматический стресс. Что бы там ни случилось, прежде чем возвращаться, тебе придется разобраться с этим. Поэтому просто расскажи мне.
Он слишком давил на нее, загонял в угол. В запале она со звоном кинула вилку на тарелку.
– Я не помню, понятно? – послышался ее слабый голос. – Это не имеет значения. Мне просто нужно немного времени, и я приду в себя. А теперь, если ты не возражаешь, я хочу вернуться в больницу.
Голос Мэган оборвался на последних словах, самообладание покидало ее. Она схватила сумку и быстро выбежала в поисках дамской комнаты. Ей хотелось спрятаться ото всех, пока ее сердце не перестанет бешено колотиться. Она уже хорошо знала признаки надвигающегося приступа паники. Но без транквилизаторов ей было трудно справляться с безотчетным страхом, который овладевал всем ее естеством. Лихорадочным взглядом Мэган искала табличку, указывающую на уборную, но никак не находила ее. «Где же она?» – стучал в ее висках вопрос.
Поведение Мэган выбило Кэла из колеи, он не мигая смотрел, как она уходила. Затем решил последовать за ней. Он отыскал Мэган в вестибюле. В ее расширенных зрачках сквозило отчаяние загнанного в угол зверя. Не говоря ни слова, он положил ей руку на плечо, развернув к себе.
– Оставь меня, – промямлила женщина. – Я в порядке.
– Ты не в порядке. Пойдем, – сказал он, подталкивая ее к выходу из вестибюля во внутренний двор.
Они стояли под нависающей крышей, их обдавало легкими брызгами дождя. Мэган была сильно напряжена, словно натянутая струна. Ее дыхание было прерывистым, а тело пробирала дрожь. Что же с ней произошло? Кэл был в суданском лагере для беженцев, который показался ему настоящим адом. Десятки тысяч людей, битком набитых в тентах и палатках, нехватка воды, еды, болезни, страдания. Различные благотворительные и волонтерские организации делали все, что могли, но этого было недостаточно. Конечно, Мэган, проведя там столько времени, не могла не чувствовать себя удрученной. Но Кэлу казалось, что дело не только в этом. С ней произошла какая-то внутренняя перемена. Что-то настолько ужасное, что при одном упоминании об этом она тряслась от страха.
Кэл пытался не дать чувству жалости к ней полностью завладеть им, но ее отчаянная потребность в утешении смутила его. В любом случае для начала нужно установить доверительные отношения, чтобы выведать ее секреты. Эта ситуация могла стать прекрасным началом.
– Все хорошо, девочка, – прошептал он ей на ухо. – Ты в безопасности, я с тобой.
Кэл начал успокаивающе поглаживать ее по спине. Мэган была истощена – лопатки и позвоночник сильно выпирали. Кэл хотел добиться от нее правды, но, если вести себя чересчур напористо, она может просто сломаться.
Но Кэл совсем не был святошей. Даже сейчас он почувствовал неожиданное возбуждение. Его отношения с женщинами в основном сводились к кратковременным романам, наполненным страстью, которая быстро угасала. Пылкие мимолетные увлечения его привлекали тем, что подобные отношения были достаточно поверхностны и любой конфликт можно было уладить только лишь с помощью постели. Поэтому он инстинктивно хотел таким же образом утешить и Мэган. Его тянуло к ней, он еле сдерживался, чтобы не схватить ее, увести в свой номер и овладеть ею, пока она не начнет стонать от удовольствия. Но сейчас неподходящий момент. Она нуждалась в утешении и поддержке, а не в обольщении.
Почувствовав, что Мэган немного успокоилась, Кэл отстранился.
– Хочешь поговорить об этом? – спросил он.
– Все в порядке. Прости, что тебе пришлось видеть меня в таком состоянии, – ответила Мэган, вздыхая.
– Не извиняйся. Я бывал в этих лагерях, я знаю, что они представляют собой сущий ад.
– Женщины и дети страдают и гибнут… Я не могу забыть это. Поэтому я вернусь туда, как только наберусь сил.
– Это сумасшествие. Я могу остановить тебя, если сочту нужным.
– Можешь попытаться. Тогда я просто найду другой способ оказаться там.
Твердость ее взгляда поразила его. Раньше он и подумать не мог, что Мэган обладает такой силой воли. Казалось, что стойкость духа – это все, что у нее осталось. Она была словно мерцающая свеча, которая вот-вот погаснет.
– Доешь свой ужин, – сказала она. – Я доберусь до больницы на матату.
– Это такие маленькие трясущиеся автобусы? Нет, я отвезу тебя.
Кэл хотел пригласить ее к себе наверх, где она могла бы принять горячую ванну и хорошенько отдохнуть. Но он знал, что она не согласится. Да и он не был уверен, что сможет сопротивляться желанию оказаться с ней в постели.
Неожиданно ему в голову пришла идея, которая, он был уверен, поможет Мэган набраться сил и заставит ее доверять ему. Завтра же с утра он сделает несколько звонков и воплотит в жизнь свой смелый план.
Через несколько минут они уже расположились на заднем сиденье автомобиля. Дождь закончился, но ночь была прохладной. Тонкий пиджак Мэган совсем ее не грел.
– Ты вся дрожишь, – сказал Кэл, набрасывая ей на плечи свой плащ, и Мэган тут же почувствовала запах его тела.
– Мы говорили обо мне весь вечер. А что же нового у тебя? – спросила она.
– Да все по-старому. Дела фонда идут хорошо. Я нанял группу специалистов для сбора денежных средств, но у них нет твоей деловой хватки, так необходимой в этом деле. Я скучаю по тебе и… Нику.
– Кажется, что это все было сто лет назад, – произнесла она и сменила тему разговора: – Кто-то особенный появился в твоей жизни? Насколько я помню, выбор у тебя всегда был достаточно богат.
– Серьезные отношения требуют слишком много времени, которым я не располагаю.
– Не забудь об этом, когда станешь ворчливым одиноким стариком, – подтрунивала Мэган. – Тебе уже около сорока, не так ли?
– Тридцать восемь.
– Пусть так, но не пришло ли время завести семью?..
– Ты очень милая собеседница, – с иронией заметил он.
– Я стараюсь, – ухмыльнулась Мэган. Она вдруг вспомнила, как рассказала Кэлу о своей беременности. Узнал ли он от Ника, что у нее произошел выкидыш?
Его молчание дало ей понять, что она нечаянно затронула больную для Кэла тему. Он был так же, как и она, убит горем и озлоблен после смерти Ника. Казалось, Кэл был готов пойти на все, лишь бы снять вину с Ника и переложить всю ответственность на нее. А сейчас спустя два года на другом земном полушарии Мэган сидела с ним рядом, укутавшись его плащом. Мэган сделала все, что могла, чтобы оставить прошлое и отыскать какое-то душевное равновесие. Но встреча с Кэлом вернула все на круги своя.
Глава 3
Кэл предложил Бэнджамину отвезти его обратно к доктору Мусе. От больницы до его дома было недалеко, но, когда они приехали туда, Кэла подкосила усталость от долгого перелета. Сильно хотелось спать.