— А ну, кыш с моего места! — Послышался сердитый голос Ворчливой. — Ишь, присоседилась. — Не унималась она, отталкивая лапой хохлатую.
Хохлатка не собиралась уступать и вскоре у тазика завязалась драка.
— Сама пошла вон, кривоногая! — Хохлатка сделала на последнем слове ударение так, что остальные невольно покосились на лапы Ворчливой, которые и впрямь оказались на редкость некрасивыми и кривоватыми.
— А у тебя колтун на голове! — Стыдливо прикрывая лапы, рассмеялась Ворчливая.
— Тю, дура! — Хохлатка задрала повыше голову, демонстрируя всему курятнику предмет своей гордости — хохолок. — Мой хохолок — большая редкость. Это наследство от породистых предков.
— Вот я тебе сейчас твоё наследство повыщипываю. — Угрожающе уперев крылья в бока, пошла в наступление Ворчливая.
Через секунду она накинулась на Хохлатку, которая прикрыв драгоценный хохолок, заметалась по курятнику.
И если бы не вмешался вовремя петух, у Хохлатки не осталось бы вообще никаких излишеств на голове.
— Девочки, не надо ссориться, еды на всех хватит. — Произнёс он шёпотом.
Постепенно в курятнике воцарилось спокойствие. Кто-то чистил пёрышки, кто-то подсматривал за внешним миром через дырочку в доске. И, конечно же, все обсуждали сегодняшний скандал.
Петух же, долго обдумывая слова, сказанные Хохлаткой про кривые лапы, теперь деловито прохаживался меж кур и рассматривал их. К разочарованию петуха, нашлось много недостатков. То лапы кривые, то гребешок набок. Одна вообще без пальца на левой лапе.
— Зато кроме меня на них никто не позарится! — Здраво рассудил он и спокойно пошёл кушать.
Так прошёл день, другой. За ним ещё неделя. Куры, не ведая что ждёт их снаружи, не решались выйти из курятника. Так и сидели целыми днями. Но наступил день, когда отворилась дверь и мужчина, принёсший еду, не поставил её, как всегда, на пол, а водрузил тазик с ведёрком за дверью, на улице. Куры, недоумённо переглядываясь, продолжали топтаться в курятнике. Напряжение росло, все косились на главу семейства, которого от страха забила нервная дрожь. Петруше даже пришлось открыть клюв, чтобы никто не услышал, как выстукивают барабанную дробь две половинки.
— А ну-ка, девочки, дружно спрыгнули вниз. — Услышал неожиданно для себя свой осипший голос петух. — Там такой же курятник, как и здесь, только побольше.
И решительно захлопав крыльями, он стал подталкивать всех к выходу.
Куры одна за другой послушно выбирались наружу. Спустя несколько минут все они, одобрительно кудахтая, поедали варёную картошку, перемешанную с комбикормом.
Петруша гордо стоял в дверном проёме и удовлетворённо посматривал на своих подруг: «так вот, что такое настоящая власть! Оказывается, вовсе необязательно всё делать самому. Ну и жизнь у меня теперь начнётся!»
Сейчас он чувствовал себя настоящим королём. Ему уже мерещились слава и почёт, покорность всего гарема и власть, беспредельная власть.
Теперь не страшно было и самому выйти из курятника. Но помня недавний полёт в траву, Петя с большой осторожностью спрыгнул вниз. Сегодня его ждал трудный день: предстояло ознакомиться с новыми владениями. Король должен знать, что твориться в его королевстве. Их окружало множество незнакомых предметов и непременно нужно было всё опробовать — не опасно ли это для его курочек.
— Так, обследую-ка я эту гору деревяшек. — И он лихо вскочил на дровник.
Пару раз подпрыгнув и для надёжности поковыряв клювом несколько полениц, он смело начал прохаживаться по верху. Какой вид ему открылся! Чисто выкошенная полянка перед домом сменялась густыми зарослями осоки. Вдали шумели пышные кроны огромных деревьев — лес отзывался гулом птичьих голосов. Совсем рядом, за небольшим заборчиком (который, как отметил про себя Петя, можно было без труда перепрыгнуть отсюда, с поленницы), стоял очень большой курятник.
— Странно, — Подумал Петя, — Он совсем не похож на наш. Зачем такая высокая крыша? А эти прозрачные отверстия, через которые можно легко подсмотреть, что твориться внутри?
— Мой курятник лучше и намного практичнее. — Констатировал петух и с довольным видом пошёл на другой край поленницы.
Он подскользнулся и одной из лап сильно толкнул полено, которое, в свою очередь, подтолкнуло другое и… дальше всё пошло по цепочке. Раздался оглушительный шум и в мгновении ока вся поленница оказалась разрушена. Петруша просто чудом успел запрыгнуть на забор и теперь только выкрикивал звонким, вдруг прорезавшимся голосом: «поберегись, уноси скорее лапы!»