Она удивленно смотрит на меня, когда я подхожу к их столику.
― Кэтрин, - говорю я, и она прерывает меня до того, как я успеваю спросить, где Ана.
― Кристиан, какой приятный сюрприз увидеть тебя здесь, - говорит она, перекрикивая шум. Три парня за столом смотрят на нас с Элиотом с враждебной настороженностью.
― Я был неподалеку.
― А это кто? – улыбается она Элиоту, прерывая меня вновь. Какая раздражающая девушка.
― Это мой брат Элиот. Элиот – это Кэтрин Кавана. Где Ана?
Ее улыбка направлена Элиоту, и я удивлен его ответному взгляду.
― Я думаю, она пошла на улицу, освежиться, - отвечает Кэтрин, не смотря мне в глаза.
Она смотрит лишь на Мистера «я-не-создан-для-отношений». Ну, это ее похороны.
― На улицу? Куда именно? – кричу я.
― О. Туда, я думаю. – Она показывает на двойную дверь в конце бара.
Я прохожу сквозь толпу, направляюсь к двери, оставляя позади три недовольных лица и Кэтрин с Элиотом, улыбающихся друг другу.
Возле дамской комнаты также есть дверь, выходящая наружу. Это позади бара. По иронии судьбы, я подхожу к парковке, где мы остановились с Элиотом.
Прогуливаясь по улице, я нахожу курящих, пьяных людей, прилегающих к стоянке. А также целующихся. Я замечаю ее.
Черт! Она с фотографом, я полагаю. Сложно распознать их в тусклом свете. Она находится в его руках, но такое чувство, что она пытается высвободиться. Он что-то бормочет ей, чего я не слышу, и целует ее, направляясь к губам.
― Хосе, не надо, - говорит она, и затем все проясняется. Она пытается оттолкнуть его.
Она не хочет этого.
На секунду я подумываю оторвать ему голову. Сжимая кулак в руке, я направляюсь в их сторону.
― Мне кажется, дама сказала «нет». - Мой голос холоден и зловещ, хотя я борюсь со своим гневом внутри.
Он выпускает Ану, и она ошеломленно смотрит на меня пьяным взглядом.
― Грей, - говорит он, его голос лаконичен, пытаясь принять мое самообладание и не убирая разочарование с лица.
Ана поднимается, неровно встает, и ее рвет на землю.
Черт подери!
― Бог мой, Ана! – Хосе в отвращении отпрыгивает назад.
Чертов идиот.
Игнорируя его, я держу ее волосы, пока она опустошает все, что съела за сегодня. С раздражением замечаю, что она практически ничего не съела. Одной рукой придерживая за плечи, я увожу ее прочь от всех любопытных глаз и веду к кирпичной цветочнице.
― Если захочешь еще раз вырвать, то лучше здесь. Я тебя подержу. – Здесь темно. Она может рвать здесь, не беспокоясь. Ее тошнит вновь и вновь, руки находятся на кирпичной стенке. Как жалко. Теперь ее желудок пуст, но ее продолжает рвать сухими позывами.
Парень, вечер у нее не выдался.
Наконец ее тело успокаивается, и я думаю, что она закончила. Выпуская, я даю ей носовой платок, который совершенно случайно оказался в кармане моей куртки.
Спасибо, миссис Джонс.
Вытирая рот, она поворачивается и упирается о кирпич, избегая контакта с моими глазами из-за стыда и неловкости. Но я все равно рад ее видеть. Наконец моя ярость на фотографа сошла на нет. Я счастлив стоять здесь на студенческой парковке в Портленде с мисс Анастейшей Стил.
Она берет голову в руки, все еще подавленная, поглядывает на меня. Обернувшись к двери, она смотрит через плечо. Я предполагаю, что она ищет своего «друга».
― Я…э-э…буду ждать вас в баре, - говорит Хосе, но я не смотрю в его сторону, и к моему облегчению, она тоже его игнорирует, возвращая взгляд ко мне.
― Извините, - наконец говорит она, в то время как ее пальцы теребят мягкий платок.
Ну ладно, давай-ка повеселимся.
― За что ты просишь прощения, Анастейша?
― В основном, за то, что позвонила пьяная. Ну и много еще за что, - шепчет она.
― Со всеми бывает, но не так драматично, как с тобой. – Почему мне так весело издеваться над этой девушкой? ― Надо знать свои возможности, Анастейша. Нет, я всей душой за то, чтобы раздвигать границы, но это уже чересчур. И часто с тобой такое случается?
У нее проблемы с алкоголем. Меня тревожит эта мысль, и я подумываю, стоит ли позвонить маме в клинику детоксикации.
Ана хмурится на мгновение, возможно, даже злится, и я хочу поцеловать эту небольшую ложбинку между ее бровями. Начиная говорить, она кажется раскаивающейся.
― Нет, - говорит она. ― Такое со мной в первый раз, и сейчас у меня нет желания повторять эксперимент.
Она смотрит, фокусируясь на меня и немного покачиваясь. Она может упасть в обморок, поэтому я беру ее под локоть.
Она, на удивление, очень легка. Даже слишком. Эта мысль раздражает меня. Не удивительно, что она опьянела.
― Успокойся, я отвезу тебя домой.
― Надо предупредить Кейт, - говорит она, расположив свою голову у меня на плече.
― Мой брат ей скажет.
― Кто?
― Мой брат Элиот сейчас разговаривает с мисс Кавана.
― Э?...
― Он был вместе со мной, когда ты позвонила.
― В Сиэтле?
― Нет, я живу в «Хитман».
И наконец, моя сумасбродная идея окупилась.
― Как вы меня нашли?
― По твоему мобильному, Анастейша. Я отследил его. – Я направляюсь к машине. Я хочу отвезти ее домой. ― У тебя была с собой сумка или куртка?
― Э-э…вообще-то да. И то, и другое. Кристиан, пожалуйста, мне нужно предупредить Кейт. Она будет волноваться.
Я останавливаюсь и прикусываю язык. Кавана не беспокоилась, отпуская ее с этим слишком влюбчивым фотографом. Родригесом. Это его фамилия. Какая из нее подруга теперь? Свет из бара освещает ее озабоченное лицо.
Несмотря на то, что это причиняет мне боль, я соглашаюсь пойти с ней внутрь. Держась за руки, мы заходим в бар, останавливаясь у столика Кейт. Один из парней все еще сидит там, всеми покинутый и несчастный.
― А где Кейт? – Ана кричит сквозь шум.
― Танцует, - отвечает парень, его глаза направлены на танцпол. Ана берет свою куртку и кошелек, и к моей неожиданности, берет меня за руку.
Я стою, как столб.
Черт.
Мое давление повышается, будто появилась темнота и вонзила клыки в мое горло.
― Она на танцполе, - кричит она, ее слова щекочут мое ухо, отвлекая от страха. И вдруг темнота исчезает, а давление приходит в норму.
Что?
Я закатываю глаза, скрывая замешательство, и отвожу ее к барной стойке, заказываю стакан воды и отдаю его ей.
― Выпей.
Поглядывая на меня, она делает неуверенный глоток.
― Допивай, - командую я. Я надеюсь, что это не принесет еще больше проблем с похмельем завтра.
Что могло бы с ней случиться, если бы я не вторгся? Мое настроение портится.
И я думаю о том, что произошло со мной.
Ее прикосновение. Моя реакция.
Мое настроение никнет еще сильнее.
Ана немного качается, допивая воду, поэтому я рукой придерживаю ее за плечо. Мне нравится эта связь – то, когда я к ней прикасаюсь. Она, как бальзам, для моей проблемной, темной души.
Хм… Благоухающе, Грей.
Она допивает воду до конца, отдает стакан, и я ставлю его на барную стойку.
Хорошо. Она хочет поговорить со своей, так называемой, подругой. Я сканирую переполненный танцпол, свыкаясь с мыслью, что эти тела прикасаются ко мне, и мы, наконец, решаем протиснуться вглубь.
Набравшись сил, я хватаю ее руку и направляюсь на танцпол. Она колеблется, но если уж она и хочет поговорить со своей подругой, то только так: она будет танцевать со мной. Как только Элиот начинает отрываться, то его уже не остановить; и так на всю ночь.
Рывок, и наконец, она в моих руках.
С этим я могу справиться. Когда я знаю, что она прикоснется ко мне, то это нормально. Я справлюсь с этим, учитывая, что на мне куртка. Я проталкиваю нас туда, где Элиот с Кейт проделывают некий спектакль со своими телами.
Все еще танцуя, Элиот идет в мою сторону к середине стойки, с недоверием поглядывая на нас.
― Я отвезу Ану домой. Скажи Кейт, - кричу ему на ухо.