Черт.
– Через семь дней ты сможешь ни о чем не беспокоиться. – сказала она, глядя в пол.
– Через семь?
– Да.
Да что за херня происходит?
– Ана, в чем дело?
Она громко сглатывает и испуганно смотрит на меня.
– Так, ничего особенного. Пожалуйста, Кристиан, не приставай.
Определенно есть повод для беспокойства. Почему она мне не говорит? Не нравится мне все это. Что у нее нашла доктор Грин? Я должен это знать! И если это так серьезно, почему врач не сказала мне?
Я встаю перед ней. Беру ее за подбородок, запрокидываю назад ее голову и смотрю ей в глаза, пытаясь понять причину ее паники.
– Скажи мне, – настаиваю я, пытаясь приказать ей сказать мне правду.
– Мне нечего говорить. Я хочу одеться. – Она резко дернула головой, освобождая свой подбородок и ушла от меня.
Как заставить ее рассказать то, что ее так расстроило? А вдруг она смертельно больна?
Я должен это знать.
Может позвонить доктору Грин? А толку, она пошлет меня куда подальше, ссылаясь на врачебную тайну. Ана сама должна мне обо всем рассказать.
– Пойдем под душ, – предложил я. Может это поможет снять ее напряжение и потом она мне все расскажет?
– Конечно, – рассеянно бормочет она.
Мысленно она сейчас явно не здесь. Черт. Видимо все плохо, но почему тогда она не может поговорить со мной?
– Пошли, – с обидой сказал я, решительно взял ее за руку и пошел в ванную.
Что врач могла у нее найти? Она пришла всего лишь для того, чтобы сделать противозачаточный укол, а не полную компьютерную диагностику организма! Может она увидела на ее теле какую-нибудь подозрительную шишку, похожую на раковую опухоль? Что с ней может быть не так? Может у нее плохая свертываемость крови? Пока я здесь сидел и ничего не подозревал, она там откачивала Ану? Нет, этого не может быть, я бы точно что-то услышал. А может у нее порок сердца? И она рисковала жизнью, согласившись сделать этот гребаный укол?
Мне плевать, что это может быть, я найду самых лучших врачей, чтобы ее вылечить! Но я ничего не смогу сделать, пока она мне не расскажет. У меня сейчас крыша поедет от всего этого многообразия, которое подсовывает мое воображение. Я включил душ и быстро разделся. Потом повернулся к ней.
– Я не знаю, что тебя расстроило, или ты просто не выспалась, – говорю я, развязывая на ней халат. – Но я хочу, чтобы ты сказала мне причину. Мое воображение подсовывает мне всякую всячину, и мне это не нравится.
Она закатила глаза от досады, а я сердито смотрю на нее. Если все так серьезно, то сейчас не время, для того, чтобы вести себя как маленькая девочка.
Она сделала глубокий вдох. Кажется, что она решилась.
– Доктор Грин отругала меня за то, что я пропустила прием таблеток. Она сказала, что я могла забеременеть.
– Что?
Ни за что! Я уверен, что этого не могло произойти. Я знал, что она перестала пить таблетки, и поэтому, все время использовал презервативы! Я не мог допустить такой ошибки... или мог?
– Но я не беременна. Она сделала тест. Это был шок, вот и все. Я не могу простить себе такую глупость.
– Ты точно не беременна?
– Точно.
Слава тебе Господи! Я шумно перевел дух.
– Хорошо. Да, понятно. Такая новость способна огорчить. – сказал я.
Я всегда осуждал тех, кто жаловался на незапланированную беременность! И был уверен, что со мной этого никогда не случится. Я держу все под контролем, чтобы избежать это дерьмо, которое может испортить мне всю жизнь.
Потом я посмотрел на Ану. А она хмуро смотрела на меня.
– Меня больше беспокоила твоя реакция. – гневно произнесла она.
Что она имеет в виду? Наверняка ее эта новость тоже привела в ужас.
– Моя реакция? Ну, естественно, я испытываю облегчение… ведь это был бы верх беспечности и плохих манер, если бы ты залетела по моей вине.
– Тогда, может, нам лучше воздерживаться? – прошипела она.
Дерьмо. Что я сейчас сказал не так? Почему она так злится? Можно подумать, что она обрадовалась бы тому, что беременна. Не пойму ее настроения. Ее бросает из крайности в крайность. Думаю,что она просто устала.
– У тебя сегодня плохое настроение.
– Просто я испытала шок, вот и все, – раздраженно повторяет она.
Черт побери. Я потерялся. Я не знаю, как должен себя сейчас вести. Что я должен сделать? У меня никогда не было нормальных отношений, да и у нее тоже. Это тот случай, когда слепой ведет слепого, рискуя вдвоем упасть в пропасть.
Схватив за отвороты ее халата, я тяну ее в свои объятья, целую ее волосы, прижимаю голову к груди.
– Ана, я не привык к таким капризам. Следуя своим природным наклонностям, я бы выбил их из тебя, но серьезно сомневаюсь, хочешь ли этого.
– Нет, не хочу. Мне помогает вот что.
Она крепче прижалась ко мне и мы стоим так некоторое время. Она права, ничто меня не успокаивает, как ее близость. Видимо, на нее я действую так же. И я очень рад, что она не оттолкнула меня, а все рассказала. Слава Богу, я был не прав со своими догадками. Она хочет, чтобы я обнимал ее и я рад для нее это делать.
– Пойдем под душ, – говорю я, разжимая руки.
Я снимаю с нее халат, и мы идем под водный каскад. Под душем нашлось место для нас обоих. Я беру шампунь и мою голову. Потом передаю флакон ей, и она тоже моется.
Потом я намыливаю ее тело: плечи, руки, подмышки, грудь, спину. Ласково поворачиваю ее спиной, прижимаю к себе и продолжаю намыливать живот, бедра. Я мою свою девочку везде, она такая сладкая. И вся моя.
Потом снова поворачиваю лицом к себе. Я хочу кое-что попробовать.
– Вот, – говорю спокойно, вручая ей жидкое мыло. – Смой с меня остатки помады.
Она испуганно посмотрела мне в глаза.
– Только, пожалуйста, не отходи далеко от линии, – все-таки решил уточнить я.
– Хорошо, – бормочет она, понимая, как это важно для меня и что сейчас я ей доверяю.
Она выдавливает на ладонь немного жидкого мыла, трет руки, чтобы образовалась пена, кладет их мне на плечи и нежно смывает следы от красной помады. Я закрыл глаза и постарался убрать ужас со своего лица. Меня выдает только мое неровное дыхание. Затем, она ведет руки вниз, в сторону моей груди. Я сделал глубокий вдох чтобы сдержать ту ярость, которая появилась из ниоткуда, и с каждой секундой увеличивается.
Спокойно Грей, это Ана. Все хорошо, это Ана. Я не перестаю повторять про себя эти слова.
Как только она на минуту убрала руки, чтобы взять больше мыла, я моментально расслабился.
– Нормально? – спрашивает она с напряжением в голосе. Она волнуется за меня, потому что понимает, что мне все это сложно дается. Моя понимающая, сладкая девочка, я должен с этим справиться ради нее.
– Да, – шепчу я. Это, единственное, что я смог произнести, до того как тьма снова начала меня душить.
Когда она нежно снова положила на меня руки, я невольно вздрогнул. Я не могу это контролировать, но я должен довести это дело до конца. Это еще один маленький шаг на встречу новой жизни. Флинн сейчас бы гордился мной. Я смотрю в глаза Ане. Они были полны слез и сострадания ко мне. Она чувствует мой страх и хотела бы смыть с меня всю боль. Если бы это было так легко. Она такая заботливая, как бы я хотел контролировать себя и разрешить ей к себе прикасаться, но я не могу это сделать.
– Пожалуйста, не плачь... не плачь из-за меня.
Мне тяжело видеть ее слезы, зная, что она плачет из-за меня. Я привык ко всему этому дерьму. Я живу с этим. Она уткнулась лицом мне в шею и ее плач перерос в рыдания. Думаю, что она жалеет маленького мальчика, на долю которого выпали все пятьдесят оттенков мрака. Она хотела бы мне помочь, но не может. Я нежно беру ладонями ее лицо и целую.
– Не плачь, Ана, пожалуйста. Это было давно. Мне ужасно хочется, чтобы ты прикасалась ко мне, но я все-таки не могу это выдержать. Это выше моих сил. Пожалуйста, пожалуйста, не плачь.
– Я хочу прикасаться к тебе. Очень-очень хочу. Я страдаю, когда вижу тебя таким… Кристиан, я очень люблю тебя.
Я провожу большим пальцем по ее нижней губе. Она сейчас такая мягкая.
– Я знаю. Я знаю, – шепчу я. Она такая чистая, открытая, честная девушка. Она пытается мне помочь, но мне уже ничем не поможешь.
– Тебя очень легко любить. Неужели ты этого не понимаешь?
Что я должен понимать? Меня даже не любила моя родная мать, эта гребаная шлюха. Она не любила свою плоть и кровь… она не любила меня, потому что я был недостоин любви. И в этом меня не смогли убедить мои приемные родители, хотя очень старались.
– Нет, малышка, не понимаю.
– Легко. И я люблю тебя, и твоя семья тебя любит. И Элена, и Лейла – они странно проявляют свою любовь, но они любят тебя. Ты достоин ее.
– Стоп. – Я прижимаю палец к ее губам, заставляя ее замолчать. Мне невыносимо слышать этот бред. Никто не может любить такого монстра как я! Я не достоин любви!
– Я не могу слышать это. Я ничтожество, Анастейша. Я лишь оболочка человека. У меня нет сердца.
– У тебя есть сердце. И я хочу владеть им, всем твоим сердцем. Ты хороший человек, Кристиан, очень хороший. Ты даже не сомневайся в этом. Посмотри, сколько ты всего сделал, чего достиг. Посмотри, что ты сделал для меня… от чего ты отказался ради меня.
Я смотрю на нее в полном недоумении. Она действительно меня таким видит? Видит во мне человека, способного на доброту? Одному Богу известно, как я стараюсь, но всего этого не достаточно, чтобы вымыть всю черноту из моей души.
– Я знаю. Я знаю, что ты испытываешь ко мне. Ты любишь меня, – шепчет она пристально глядя мне в глаза.
Ее слова ударили, как молния, мне в голову. И где-то глубоко внутри меня, я почувствовал искорку тепла, как будто сама душа откликнулась на ее слова. Тот кусок камня, который на автомате бился у меня слева, оказался не до конца уничтоженным. Она посадила в меня семя, и теперь ее слова, как капли воды, которые были так мне необходимы, для того, чтобы дать этому семени прорости.
Это момент истины.
Это момент моего прозрения!
Я должен найти в себе мужество, чтобы признать, что она права.
Это, как недостающий пазл, который помог мне увидеть всю картину.
Я понятия не имел, что такое любовь. Теперь знаю. Я не могу больше этого отрицать.
Я люблю Анастейшу всем своим растоптанным сердцем, всей своей одинокой душой.
– Да, я люблю. – прошептал я.
Я нашел в себе мужество признать это.
Я люблю ее.
Я искренне, безумно и невероятно глубоко влюблен в эту прекрасную женщину.
Я по уши в нее влюблен.
Это пугает меня до смерти, но я больше не могу этого скрывать. Ничто и никогда в жизни не могло мне причинить такую боль, как ее уход от меня в прошлые выходные. Почему я боялся себе сам признаться в этом такое долгое время? Потому что, несмотря на мои чувства, я все равно не достоин ее.
Она улыбнулась мне своей самой искренней и счастливой улыбкой. Она потянулась ко мне, чтобы поцеловать меня. Я обнял ее так крепко, как только мог и поцеловал ее в ответ, чтобы показать ей всю свою любовь. Это был самый сладкий поцелуй в моей жизни. Она любит меня. Я люблю ее. Сейчас все начало приобретать смысл.
Она простонала мне в рот, и у меня от этого закружилась голова, я так ее хочу, но не здесь.
– Ана, – хрипло шепчу я. – Я хочу тебя, но не здесь.
– Да, – страстно отвечает она возле моих губ.
Я выключаю душ, беру ее за руку, вывожу из ванной и закутываю в пушистый халат. Снимаю с крючка полотенце и опоясываю свои бедра, потом беру полотенце поменьше и осторожно сушу ее волосы.
Как она смогла заставить меня это почувствовать, для меня остается загадкой, может она сможет вылечить меня? А вдруг и это возможно? Ее чистая любовь может быть способна на то, чтобы вдохнуть в меня новую жизнь и сделать меня лучше.
Потом, я обертываю полотенце вокруг ее головы, получился тюрбан. Она так прекрасна. Я встал за ее спиной, и наши глаза встречаются в зеркале. Ее глаза загорелись, будто ей пришла в голову идея.
– Можно я тоже поухаживаю за тобой?
Я осторожно киваю, понятия не имею, что она задумала.
Ана берет еще одно пушистое полотенце из большой стопки, рядом с туалетным столиком и, встав на цыпочки, принимается вытирать мои волосы. Я слегка наклоняюсь, облегчая ей задачу. Мне нравится, как она заботится обо мне. Я не могу скрыть идиотскую улыбку.
– Давно никто не вытирал мне голову. Очень давно, – бормочу я, но потом понял, что до нее это вообще никто не делал, кроме меня. – Вообще-то, кажется, никто никогда не вытирал.
– Но уж Грейс-то наверняка ухаживала за тобой, когда ты был маленьким?
– Нет. Она с самого первого дня уважала мои границы, как ни трудно ей это было. Я был весьма самодостаточным ребенком, – спокойно говорю я.
– Что ж, я впечатлена, – шутливо говорит она.
– Не сомневаюсь, мисс Стил. Или, может, это я впечатлен.
– Разумеется, мистер Грей, тут и сомневаться не приходится.
Обсушив мои волосы, берет еще одно полотенце и становится у меня за спиной. Наши взгляды в зеркале встречаются.
Хочу, чтобы она сначала проговаривала то, что хочет сделать, я должен знать.
– Можно я кое-что попробую?
Я доверяю ей. Она знает, что для меня не допустимо. Поэтому киваю ей в знак согласия.
Осторожно, очень аккуратно она проводит мягким полотенцем по моей левой руке, убирая влагу с кожи. Поднимает взгляд и смотрит на меня в зеркале. Я неотрывно смотрю на нее.
Она наклоняется и целует мое предплечье. Потом вытирает другую руку и тоже покрывает ее ниточкой поцелуев. Она такая нежная и аккуратная. Мне нравится все, что она делает. Никогда не думал, что это так приятно. Я непроизвольно начал улыбаться.
С большой осторожностью она вытирает мою спину, ниже той линии. Она хорошо запомнила границы.
– Всю спину, – спокойно говорю я, – полотенцем. – Я делаю резкий вдох и закрываю глаза, а она быстро обтирает меня, стараясь дотрагиваться до моей кожи только тканью.
Дело сделано; я с облегчением выдыхаю, а она снова поцеловала меня в плечо.
Обхватив меня руками, она обтирает мой живот. Наши глаза снова встречаются в зеркале.
– Держи. – говорит она, вручая мне маленькое полотенце.
Интересно зачем?
– Помнишь Джорджию? Ты заставил меня прикасаться ко мне твоими руками.
Я напрягся, что она сейчас хочет сделать? Она берет мою руку, которую я протянул ей, и вкладывает в нее полотенце. Потом направляет ее так, чтобы моя рука вытерла мою грудь. Сейчас я выгляжу как кукла в руках кукловода. Я не могу оторвать взгляд от ее руки, я так напрягся в ожидании тьмы, но она так и не появилась! Я был в шоке. Что сейчас произошло? Ана прикасалась ко мне моими руками. Это было непередаваемое ощущение!!!
– По-моему, ты уже сухой, – прошептала она и опустила руку.
Я не верю своему счастью. Она такая необыкновенная, понимающая, любящая. Я смотрю на нее в зеркало. Господи, она как ангел во плоти, который пришел меня спасти. Я так сильно люблю ее.
– Ты нужна мне, Анастейша, – шепчу я.
– Я тоже не могу без тебя.
– Разреши мне любить тебя, – говорю я хриплым голосом.
– Да, – отвечает она. Повернувшись, я обнимаю ее, мои губы ищут ее. Во мне сейчас целый спектр эмоций, которых я никогда не чувствовал. Я внутренне умоляю ее никогда меня не бросать. Я боготворю, лелею… люблю ее.
Я нежно взял ее на руки и понес в спальню. Я так хочу любить ее. Я снял с нее и с себя все полотенца. Посмотрел ей в глаза, они просто нереально голубого цвета. Я утопаю в них. Она моя. Только моя. Я люблю ее.
Я занялся с ней любовью, самой нежной любовью, такой, которой не занимался никогда.
Она моя целиком и полностью. Я ее первый и последний мужчина. Я никому ее не отдам. Я все сделаю, чтобы она осталась со мной навсегда.