Рассказала о том, как однажды по мостовой мимо неё, прямо под вымощенной плиткой проползло нечто, похожее на огромного жирного червя. И про громадные тени, то и дело накрывающие город своими чёрными крыльями. Про поющие цветы в клумбах, про шепчущие стены старого заброшенного дома в конце улице, про улыбающихся кошек, а ещё про пьяного летающего пенсионера и сияющие глаза прохожих, у которых иногда даже виднеются клыки…
- Ты говорила, что живёшь с тётей. – После того, как она закончила, вспомнил мистер Реннер. - Где твои родители?
- Они погибли в автокатастрофе, когда мне было семь.
- И ты никогда не разговаривала с ними об этом?
- Я… - смутилась Грэйс. - Я не помню. Не думаю, ведь это началось уже после их смерти.
- Уверенна? - Доктор был так серьёзен, что Грэйс уже ни в чём не была уверена.
- Эмм… не совсем. – Промямлила она, мельком взглянув на появившейся из кучки грязи на стене ярко-зелёный росток.
- Давай-ка мы вернём тебя в детство. – Предложил мужчина. – Закрой глаза.
Девушка нахмурила свои аккуратные русые брови, но повиновалась.
- Знаю, это трудно, но ты должна расслабиться. Забудь обо всем что видишь и слышишь. Нет ни грязи, ни звуков, ни меня… только мой голос и место, где ты сейчас находишься. Где ты сейчас, Грэйс?
- Дома, – умиротворённо ответила та.
- В доме у тёти?
- Нет, я в Америке. В Портленде. Мы живём здесь с родителями.
- Сколько тебе лет, Грэйс?
- Шесть. Вчера был мой день рождения, и мне подарили красивый розовый велосипед с цветными кисточками на руле.
- Ты счастлива?
- Нет. Я хотела щенка. Хотела, чтобы родители позволили мне забрать домой того смешного пёсика с заднего двора школы. У него шесть ножек, и он плюётся огнём, когда лает.
- Послушай, Грэйс, давай вернёмся чуть дальше. Сейчас тебе четыре. Где ты?
- Мне год… Я в парке с мамой. Знаю точно, потому что в тот день она сфотографировала нас и подписала дату на обороте. Здесь очень красиво… мы словно в сказке. Деревья, трава и цветы – всё это живое. А в пруду плещутся и поют рыбы.
- Ты слышишь их, Грэйс?
- Да, - Девушка улыбается и водит рукой в воздухе. – И тут много светлячков. Они смешат меня, строясь в разнообразные фигурки. А ещё здесь белка. Она ест отломленный мамой хлеб, прямо с её рук и смотрит на меня…
И неожиданно всё это обостряется для неё до такой степени, что босые маленькие ножки девочки ощущают прохладу травы, а детская кожа тепло солнечных лучей. Ладошка гладит мягкий колкий мех рыжей белки и мама, которая так невыносимо близко…
- Проснись, Грэйс. – шепчет вдруг мистер Реннер где-то совсем рядом.
После ослепительного солнечного дня, полумрак в кабинете доктора сбивает с толку, а его большие искрящиеся светло-серые глаза, тут же, заставляют прийти в себя.
- Что… что вы делаете? – Всполошилась, отпрянув от мужчины девушка.
- Ничего особенного, просто смотрю. – Ответил он совершенно спокойно и поднялся на ноги. Грэйс уставилась на него снизу вверх, а он лишь улыбнулся и сделал шаг в сторону. – Ты совершенно здорова. Даже можно сказать слишком.
Девушка заёрзала на месте.
- Ты просыпаешься, Грэйс. Как и твоя мама проснулась когда-то, и даже возможно твой отец. Жаль, что нам теперь не узнать, кто именно из них передал тебе этот ген.
- Вы о чём это? – выдохнула Грэйс.
- Ген t. “Редкое явление”, так написано в “Великом послании Небес”, но я в этом уже не уверен. Рождённый с ним видит настоящее, где серость разбавляет ожившие мифы и сказки, а наука крепко сплетена с магией. Всё, что мы знали, и всё, во что, возможно, верили, постепенно сходит на нет. Люди с геном t встречаются всё чаще, и ты самое тому неопровержимое доказательство. Ты - одна из них. Ты - избранная, видящая оба мира одновременно.
Мистер Реннер замолчал. Стоя напротив окна, он выглядел особенно внушительно, а его величавый силуэт обрамлял янтарный свет раннего заката.
- Что? – Очнувшись, наконец, пискнула Грэйс.
Доктор повёл бровью.
- А может, вы мне просто выпишите каких-нибудь лекарств, и я пойду? – С надеждой спросила она.
- Сожалею...
- Или поместите меня на реабилитацию в одну из ваших уютных палат! Ну, знаете, где-то между Наполеоном и Санта Клаусом.
- Боюсь, от этого тоже толку не будет.
- Боже, да вы что, серьёзно?! – Вскочила на ноги Грэйс. – Я пришла к вам за помощью, а вы внушаете мне ещё большую чушь, чем я сама себе понапридумывала!
К её величайшему сожалению доктор всё ещё был серьёзен. Грэйс стояла напротив и пыхтела от злости, еле сдерживаясь, чтобы вот-вот вновь не сбежать… но её что-то останавливало. Держало здесь, как в прочем и возвращало всё это время обратно. Что именно это было, девушка ещё не поняла - странный ли доктор со своим обаянием, его светло-серые глаза, или свой собственный страх?
Между тем на стене в кучке грязи уже, во всю, распускался потрясающей красоты алый цветок.
Грэйс и мистер Реннер переглянулись.
- Не может этого быть, - покачала головой девушка.
- Пойдём со мной, - шагнул к ней тот и, осторожно взяв за руку, повёл к дверям. – Я кое-что тебе покажу.