Диклан.
Вслед за этим именем на ум пришло еще одно: Мэтью. Почему они вспомнились ему одновременно? Диклан. Мэтью. Братья. Точно, они братья.
Они…
Они его братья. Теперь он вспомнил. Вспомнил…
Вздрогнув, Ронан Линч вспомнил себя.
Он не всегда существовал здесь, в пустоте. Он был человеком. С телом. И именем.
Ронан Линч. Ронан Линч. Ронан Линч.
Студия Джордан стремительно испарилась прямо на его глазах; шквал эмоций швырнул его обратно в море пустоты. Он отчаянно сопротивлялся.
Джордан! – закричал он.
Однако его голос не имел звука, а живительные магниты не были открытым окном.
Ронан Линч. Ронан Линч.
Что, если он вновь себя забудет? А вдруг уже забывает? Случалось ли это с ним прежде? О боже, как долго он здесь находится, снова и снова забывая и вспоминая, забывая и вспоминая?
Он вновь обрел себя, паря в темном пустом море.
Его охватила тревога. Разум наполнили воспоминания о долине, изобиловавшей сараями и амбарами, о загонах, полных вечно спящего скота. Он пытался искать здесь живительные магниты. Нет. Он пытался их создать. Если бы только у него получилось сделать магнит для Мэтью. И для матери. Это бы все изменило. Даже разрушенную семью, семью Линч.
Как он мог все это забыть? Что еще ему предстоит вспомнить?
Ронан Линч чувствовал себя темным коридором, который неспешно, дюйм за дюймом освещал свет.
Он обратил свой взор на живительные магниты, ярко сияющие в темноте.
Раньше его вело любопытство. Бесцельно.
Теперь же он точно знал, что искал.
Диклан, Мэтью, Ронан. Братья Линч.
Парковка, покрытая коркой грязного льда. Автомобили, заляпанные брызгами соли. Голые кроны декоративных деревьев. Низкое плоское здание, окруженное чахлым кустарником. Поздняя зима или ранняя весна.
Ронан не мог с уверенностью сказать, сколько времени потратил, перебирая живительные магниты; время в бесконечном море текло иначе. Поначалу поиск шел мучительно медленно, но постепенно становилось все легче. И теперь он мог пожинать плоды своего труда: его сознание медленно вливалось в воздух парковки, где он мельком увидел две знакомые фигуры, направляющиеся к раздвижным дверям здания.
На шее одной из них висел живительный магнит – подвеска в форме лебедя. Не самый мощный экземпляр из всех, в которых успел побывать Ронан, но достаточно сильный. По крайней мере, сильный настолько, чтобы Ронан мог чувствовать себя вполне комфортно под ярким солнцем Новой Англии и следовать за вещицей, словно привидение.
Он не ощущал, тепло или холодно на улице, но мог улавливать информацию иного рода, для сбора которой его нынешняя форма подходила идеально. Он различал гул линий электропередачи в нескольких ярдах от себя. Ощущал, как в милях отсюда бушует океан. И чувствовал странную мертвенность в атмосфере; не предмет, а скорее пространство, где раньше этот предмет находился. Отсутствие энергии силовой линии.
Ронан проплыл по воздуху вслед за Дикланом и Мэтью, вошедшими в двери невысокого здания. Его потряс вид братьев. Мэтью выглядел старше, намного старше, чем тот долговязый старшеклассник, каким он его помнил. Угрюмое выражение лица младшего брата смягчала лишь копна золотистых кудрей, аккуратно уложенных на его голове. А вот Диклан показался ему гораздо моложе, чем Ронан помнил. Обычный парень лет двадцати, выглядящий старше из-за дорогого костюма и сдержанных манер.
Диклан совершил что-то ужасное по отношению к Ронану, да?
Название поступка внезапно вспыхнуло в его голове, хотя подробности по-прежнему оставались загадкой.
Предательство.
Злился ли Ронан на брата? Все казалось таким далеким. Возможно, гнев придет позже.
Оказавшись внутри, Диклан и Мэтью прошли мимо рядов инвалидных колясок и пустующих кресел, зарегистрировались у женщины за окошком из плексигласа, а затем проследовали за массивную широкую дверь. С противоположной стороны коридор занимали носилки и прочие медицинские приспособления. Его слух улавливал противное жужжание флуоресцентных ламп. С первого взгляда обстановка напоминала ветеринарную клинику или больницу, одно из тех заведений, в которых пол моют чаще, чем где-либо еще. Однако, похоже, это место не было ни тем, ни другим. Ронан по-прежнему не понимал, что его братья здесь делают.