К машине он подходил уже не так бодро, канистра хоть и всего трехлитровая, но всё же за долгий путь немного оттянула Максу руку. Да еще эта лопата, бросить жалко. Когда Макс уже видел свою колымагу, в голову ему пришла совершенно дурацкая мысль — а зачем это я бензин столько тащил, ведь его можно было синтезировать на месте. Но теперь чего на собственную дурость пенять, уже донес. Макс уже вставил лейку в бензобак, когда его посетила еще одна совершенно дурацкая мысль.
— «Грэйв — ты какой бензин мне синтезировал?»
— «Как это какой? Какой в памяти был, тот и синтезировал».
— «А в каком году матрица бензина сделана? В 1917-м?»
— «Нет, в 1916-м»
Макс зло выругался и в сердцах отшвырнул канистру. Черт его знает, какое октановое число было у того доисторического бензина, но явно оно даже до 76-го не дотягивало, не говоря уже о нужном 95-м или более привычном 92-м. Но Макс соображал быстро и уже через минуту дал задание грэйву сделать анализ остатков бензина в баке и заодно удалить из бака весь накопившийся осадок, а потом синтезировать полный бак бензина. Машина завелась почти сразу, Макс похвалил себя за то, что заглушил её сразу же после того, как она начала чихать. Стрелка уровня топлива непривычно уперлась в правую сторону, показывая полный бак. Макс покатил домой. Машина на «левом» бензине работала неплохо. Душа ликовала, теперь можно кататься сколько душе угодно, и даже больше. И по делам и просто в свое удовольствие. Хотя и машину можно сменить. Даже нужно. Ладно, дома разберемся, как дальше жить.
Макс свернул в свой двор между панельными девятиэтажками. Замечтавшись, влетел в знакомую, но от этого не менее коварную яму, машина жалобно проскрежетала днищем об асфальт. Подъездные дороги у домов практически не ремонтировались с момента сдачи в эксплуатацию этих самых домов. Так, иногда особо глубокие ямы закидывали асфальтом и кое-как утрамбовывали, но уже следующей весной латки опять разбивались. Зимой вода легко проникала в трещины старого асфальта и, замерзая там, легко разрывала его. Что поделаешь — на этапе проектирования кто-то заложил для дороги подушку, способную противостоять только весу велосипедов и легковушек. О том, что к дому будут подъезжать тяжелые мусоровозы и грузовики с мебелью, а также о том, что здесь будут объезжать пробки груженые фуры, никто не подумал. Кроме того, по старинному российскому обычаю, рабочие щедро сэкономили немного песка и щебня, а заодно и чуток асфальта. Куда сэкономленное потом употребили, осталось неизвестным, но теперь имеем именно то, что имеем. А имеем мы очень мало, о том, что поголовье машин с годами вырастет, тоже никто не задумывался. Вот теперь и запарковаться то практически негде, несмотря на достаточно обширный двор. Макс кое-как пристроил машину и, прихватив вещи из салона, поднялся на свой этаж. По привычке глянул в окно — видно ли машину. Поставил на газовую плиту чайник и произвел ревизию холодильника. Негусто. Практически ничего, несколько заслизевших уже сосисок, небольшой засохший огрызок вяленой колбасы, полбатона белого хлеба, полпачки пельменей.