...Потому что прямо там, в угасающем пятнистом солнечном свете, стояли два бледных надгробия, их вырезанные надписи точно говорили ей, кому они принадлежали.
- Мои родители были одними из первых, кто умер, - тихо сказал Кайден, глядя на их могилы. - Но они были не последними. - Его затравленный взгляд переместился на Алекс. - Я был нулевым пациентом при самой страшной вспышке заринной оспы в известной истории. Это было так плохо, что, в конце концов, они не просто закрыли больницу на карантин, а бросили ее. И несмотря на то, что я знаю, что ни в чем из этого не было моей вины, я все равно буду носить это с собой до конца своей жизни… знание того, что мои родители мертвы... из-за меня.
- Кайден, - выдохнула Алекс. Она потянулась к его руке, но понятия не имела, что могла бы сказать.
Он посмотрел прямо на нее, позволяя увидеть его боль. Этого было достаточно, чтобы слезы навернулись ей на глаза, зная, через что он прошел, зная, какую вину он испытывал за то, что не мог контролировать. Это было то, что она поняла для себя, хотя и совершенно по-другому.
- Мне так жаль, - прошептала она, зная, что этого недостаточно, но понимая это каждой клеточкой своего существа.
Он глубоко вдохнул, эмоции на его лице медленно растворились во что-то более спокойное, что-то более близкое к тому, как он обычно выглядел, но все еще сохраняющее это чувство открытости.
- У меня было много времени, чтобы смириться с этим, - продолжил он. - Я до сих пор не знаю, почему выжил, когда так многие другие нет. Но с помощью тети Ниши я научился принимать тот факт, что ничего не мог сделать. Я был просто ребенком, который заболел… никто не мог знать, к чему это приведет.
- Ниша взяла тебя к себе после этого? - спросила Алекс, ее голос все еще был шепотом, так как она не могла произнести больше, чем это, из-за эмоций, застрявших у нее в горле.
Кайден кивнул.
- Она тоже заболела, и Джира тоже, но они обе выздоровели, и как только нам всем стало лучше, мы переехали и стали жить с ней. Ниша - единственная семья, которая у нас осталась.
Алекс подумала о коммандере, уважая ее еще больше за то, что она открыла свой дом - и свое сердце - для племянницы и племянника, когда у них больше никого не было.
- Она… хотя сейчас иногда защищает меня, - сказал Кайден, почесав щеку, выглядя одновременно раздраженным, удивленным, но, в основном, смирившимся. - Ты знаешь, что я исчез почти на две недели после того, как занятия возобновились?
Как будто Алекс могла забыть. Она послала ему взгляд, который говорил об этом, и уголки его рта скривились. Но затем он сфокусировал взгляд, затравленность вернулась в его глаза, прежде чем он снова моргнул.
- Во время каникул на Кальдорас я слег с лихорадкой, - сказал он.
Тело Алекс замерло, ее внимание сузилось на нем.
- Независимо от того, какое лекарство мне давали, она сохранялась большую часть этих двух недель, и я начал чувствовать себя лучше только к тому времени, когда вернулся в академию в тот первый воскресный вечер.
Кайден согнул пальцы достаточно, чтобы Алекс поняла, что вцепились в него мертвой хваткой, и она слегка ослабилась.
- Поскольку лекарства не помогли мне вылечиться, тетя Ниша заставила меня сдать несколько анализов, и результаты пришли к нам только в понедельник утром, - сказал Кайден. - Они показали какой-то маркер в моей крови, какой-то… повод для беспокойства.
Алекс почувствовала, как чья-то рука сжала ее грудь, выталкивая весь воздух из легких.
- Заринная оспа - это одна из тех болезней, которая живет в твоем спинном мозге всю оставшуюся жизнь. В редких случаях что-то может побудить ее подняться и снова атаковать иммунную систему. И с тех пор, как у меня появились симптомы... - Кайден пожал плечами. - Ну, тетя Ниша волновалась и убеждала меня пропускать занятия, чтобы пройти все возможные тесты, просто чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Вот почему меня так долго не было… потому что никто не хотел рисковать.
Сердце подскочило к горлу при одной мысли о том, что у него может быть рецидив болезни, убившей его родителей, Алекс прохрипела:
- Ты в порядке?
Видя ее беспокойство, он поспешил успокоить Алекс.
- Оказывается, то, что я подхватил на каникулах, было всего лишь неприятным случаем речной лихорадки. Она не появляется, если не знаешь, что нужно специально ее протестировать, но, в конце концов, это выяснили. К тому времени я уже давно пришел в себя и был готов вернуться к своей жизни… как раз вовремя, чтобы встретиться с тобой в Библиотеке той ночью с Аторой.
Испытав большее облегчение, чем она хотела признать, Алекс сжала его руку, прежде чем отпустить, сказав одно-единственное слово.
- Хорошо.
Это было абсолютным преуменьшением, но после всего, чем только что поделился Кайден, Алекс с трудом сдерживалась, чтобы не броситься в его объятия и не сказать ему, как сильно она ненавидит все, через что он прошел. Все, что он пережил. Все, что преодолел. Потерять родителей в таком юном возрасте - она не могла себе представить, каково это было. В то время как ее родители, конечно, не собирались получать награды «Родитель года», и хотя были времена, когда она чувствовала себя заброшенной в детстве из-за их одержимости работой, сама мысль о том, что они могут умереть, приводила ее в ужас. То, что Кайден вырос без них, и то, что он все еще остается тем невероятным человеком, которым он был сегодня, - это многое говорит о том, кем он был. И кем всегда будет.
Д.К. была права. Он действительно предмет фантазий.
- Пошли, у нас последняя остановка, прежде чем мы отправимся обратно, - сказал Кайден, вытаскивая Сферник из пальто.
Алекс прищурилась, глядя на это.
- Я думала, ты сказал, что у тебя нет сфернической двери?
- Я сказал, что у меня нет авторизованной, - поправил он, бросая флакон на траву. - Но с тех пор, как мы отправились в SAS, я всегда ношу его с собой на всякий случай.
Алекс удивилась, почему она никогда не думала сделать то же самое.
- Это чрезвычайная ситуация?
Тихий смех.
- Это зависит от того, что произойдет дальше.
Озорной взгляд на его лице вызвал у Алекс немалую тревогу.
- Я обещал родителям не говорить ничего, что могло бы смутить тебя, - ответил он на ее невысказанный вопрос. - Я не могу поручиться за остальных членов моей семьи.
И с этими словами он схватил ее за руку и потащил через сферическую дверь.
Слегка споткнувшись на другой стороне, Алекс потребовалось мгновение, чтобы глаза привыкли к ночному пейзажу. Запах океана наполнил легкие, когда ветер развевал волосы, ее зрение, наконец, прояснилось и девушка увидела, что они стоят на вершине утеса, глядя вниз на маленький прибрежный городок. Желтые точки света вырывались из окон и дверей домов, а освещенная фонарями дорожка вела к причудливой гавани, заполненной рыбацкими судами.
Одеревенев, Алекс повернулась к Кайдену, множество вопросов вертелось у нее на кончике языка. Но ни слова не слетело с губ, так как ее глаза заметили то, что покоилось на поросшей травой вершине утеса позади них.
Это был дом. И в свете дверного проема стояла фигура.
А потом еще одна.
Обе они были ей знакомы.
Алекс не могла удержаться от жалобного писка, увидев, что там стоят Ниша и Джира. Они выглядели более непринужденно, чем она когда-либо видела их раньше, не в своей черной униформе, а скорее в домашней одежде - Джира в джинсах и свитере, а Ниша в классических брюках и блузке. Командер разглядывала их с любопытством, но у Джиры было понимающее, почти самодовольное выражение лица… Кайден, вероятно, предупредил ее об их прибытии.
Несмотря на зимний прибрежный бриз, Алекс почувствовала, как у нее на лбу выступил нервный пот. Услышав тихий смешок Кайдена, она перевела на него прищуренный взгляд… взгляд, который стал еще злобнее, когда он подмигнул и послал ей широкую, сияющую улыбку.