Эйвен с гордостью хлопнул друга по плечу, и поскольку он смотрел на Алекс, то не увидел, как Нийкс скривился от отвращения.
Подавив дрожь, Алекс сказала Эйвену:
- Как бы ни было приятно познакомиться с твоими приятелями, как насчет того, чтобы ты отпустил меня, и мы продолжили эту дискуссию в другом месте? – «Желательно, когда я не буду прикована и смогу хотя бы попытаться с боем выбраться из города», добавила про себя Алекс.
- Боюсь, я не могу этого сделать, - сказал Эйвен с притворным извинением. - Я не могу рисковать тем, что твоя псина утащит тебя в безопасное место, пока я не буду удовлетворен. Окружающий нас траесос защищает твою дворняжку от способности путешествовать, и она слишком умна, чтобы попытаться спасти тебя, не будучи в состоянии немедленно увести тебя.
Алекс бросила взгляд на Маркуса, понимая, что он, должно быть, спросил о Сорайе после того, как увидел ее в Грейвеле, и поделился тем, что узнал.
Она снова повернулась к Эйвену и спросила:
- Что ты имел в виду, говоря о том, чтобы быть удовлетворенным? Ты уже должен знать, что я тебе ничего не скажу. - Не то чтобы осталось много такого, чего он не знал, поскольку Маркус уже передал бы все, что услышал за время своего пребывания со старейшинами. Все, что осталось у Алекс, - это секреты, о которых он не мог знать: ее путешествие в прошлое, ее знакомство с Нийксом, как она освободила Джордана, опасный дар Кайдена и ее уроки с Аторой. Сила крови Эйвена, оставшейся в ее венах, также была для него загадкой, хотя к настоящему времени у него должны были быть хотя бы какие-то представления об этом.
- Мы прошли ту стадию, когда мне важно, что ты скажешь, Александра, - сказал Эйвен. - Я в состоянии получить все, чего когда-либо желал, поэтому мне больше ничего от тебя не нужно, и меньше всего ответов на вопросы, которые теперь мало что значат для меня.
Это удивило Алекс, но в то же время наполнило тревогой. Если он был там не для того, чтобы допрашивать ее, тогда чего он хотел?
Увидев вопрос в ее взгляде, мрачная улыбка тронула его губы.
- Ты была занозой в моем боку с тех пор, как я встретил тебя, - сказал он зловещим голосом. - Как бы сильно я ни хотел стереть тебя с лица этого мира, смерть была бы слишком хороша для тебя. Сначала ты должна пострадать.
Его золотистые глаза горели предвкушением, отчего по спине Алекс пробежали мурашки дурного предчувствия.
- Да, - сказал он, его голос был задумчивым шепотом, как будто он представлял, как это происходит в его голове. - Сначала ты будешь страдать физически, пока все, что ты будешь знать, - это боль. Тогда ты будешь страдать от боли, которая приходит, когда ты видишь, как умирают те, кого ты любишь. И если ты проживешь дольше этого, ты будешь страдать, пока не станешь последней из своей грязной расы… на самом деле, возможно, последним смертным, оставшимся в этом мире… и только тогда я проявлю к тебе милосердие и сам положу конец твоей агонии.
Прерывисто дыша при виде картины, которую он только что выложил, Алекс не смогла удержаться от того, чтобы не сказать:
- Если этот финал - твое представление о милосердии, значит, что-то пошло не так с твоим образованием.
На секунду Алекс подумала, что стон ужаса, который она услышала, был громким, но затем она поняла, что это был ответ Нийкса на ее комментарий по их мысленной связи.
«О чем, во имя света, ты думаешь?» - потребовал он. «Звезды, Эйлия, не раздражай его!»
«Ты слышал его», - ответила Алекс. «Он заставит меня страдать, что бы я ни сказала. С таким же успехом я могла бы получить несколько ударов, пока у меня еще есть такая возможность».
«Не говори так», - сказал он резко. «Мы вытащим тебя отсюда».
«Нийкс», - тихо сказала она, - «мы оба знаем, что это выглядит не очень хорошо».
- Возможно, милосердие было неправильным словом, но мы не узнаем, пока этот день не наступит, - сказал Эйвен, и единственным свидетельством его раздражения от ее беспечного замечания была предупреждающая вспышка в его глазах. - А пока, должен признаться, мне не терпится приступить к работе. Эти последние несколько недель были потрачены на утомительное ожидание идеального момента для выполнения моего следующего шага, но теперь, когда тебе не удалось выровнять расы смертных - не выгляди так удивленно, Александра, конечно, я знаю об этом - я, наконец, могу действовать. - Выражение его лица стало нетерпеливым, когда он закончил: - Для этого мира наступает новый рассвет, начиная с завтрашнего дня, когда Медора, наконец, начнет чувствовать гнев Мейи.
Он подошел ближе, пока не оказался прямо перед ее лицом.
- С завтрашнего дня смертные будут испытывать боль, не похожую ни на что, что они когда-либо знали. Но ты, моя дорогая... - Он протянул руку и провел кончиком пальца по изгибу ее щеки, взгляд его горячих, полных ненависти глаз впился в нее: - ...твоя боль начнется сейчас.
Отступив назад так же внезапно, как он двинулся вперед, Эйвен повернулся к Нийксу.
- Заставь ее истекать кровью. Я хочу, чтобы она была в агонии, но сохрани ей жизнь.
Это был приказ, который заявленный последователь был бы вынужден выполнить немедленно.
Но Нийкс колебался.
Его запоздалая реакция длилась всего долю секунды; достаточно, чтобы Алекс, которая знала, что он не Заявлен, увидела это, но никто другой не заметил, даже Эйвен.
«Шевелись, идиот!» Алекс закричала на него, и он дернулся вперед в шоке в ответ на ее выкрикнутое требование. «Ты должен сделать то, что он сказал, или мы оба покойники!»
Пылающие аметистовые глаза Нийкса остановились на ней, когда он медленно подошел к ней.
«Ни за что. Я не причиню тебе вреда.»
«Ты должен», сказала она ему. «Единственный шанс выбраться отсюда у меня есть через тебя, но для этого ты должен быть жив, а тебя не будет, если Эйвен узнает правду. Он и его охранники схватят тебя, и тогда нам обоим крышка!»
«Эйлия…»
«Думай, Нийкс!" Алекс решительно прервала его, не сводя с него своих серьезных глаз. «Ты знаешь, что должен это сделать. Ради нас обоих. И всех остальных.»
Его горло дернулось, когда он сглотнул, Нийкс вытащил длинный кинжал Мирокса, его рука дрогнула, прежде чем он сумел удержать ее. Увидев лезвие, сердце Алекс бешено заколотилось в груди, достаточно сильно, чтобы она надеялась, что потеряет сознание, прежде чем ей придется испытать то, что должно было произойти дальше.
«Он хочет, чтобы ты истекла кровью», - сказал Нийкс бесстрастным голосом, готовясь сделать то, что, как они оба знали, он должен был сделать. «Но я не могу дотронуться до твоих рук, шеи или чего-то еще, где он тоже сможет увидеть, как я истекаю кровью».
Алекс посмотрела на кожаный жилет и штаны, которые были на Нийксе, продолжающем медленно приближаться, зная, что и то, и другое поможет скрыть раны, которые он разделил с ней, в отличие от его едва прикрытых рук.
«Это означает, что это будет больно», предупредил он. «Очень.»
Желудок сжался, а пульс теперь бешено стучал в ушах, Алекс прошептала:
«Просто сделай это».
«Мне так жаль, котенок», - прошептал в ответ Нийкс, его полный раскаяния взгляд остановился на ней.
... А затем он вонзил свой кинжал ей в бок.
Крик агонии сорвался с губ Алекс, и ее зрение затуманилось, но не раньше, чем она увидела, как Нийкс вздрогнул от собственной боли, а также от ужаса того, что он только что сделал.
Молнии пронзали все тело Алекс, когда ее нервы кричали вместе с голосовыми связками, ее руки чуть не вырывались из суставов, когда она напрягалась, чтобы освободиться от пут и защитно обвить руки вокруг себя. Когда она, наконец, исчерпала свою борьбу и ослабла в цепях, тяжело дыша и ослепленная болью, Эйвен заговорил.
- Такой красивый звук, - сказал он, двигаясь вперед, чтобы провести пальцем под ее головой и приподнять ее подбородок. - Я хочу услышать его снова. Нийкс?