— Ты хотел, чтобы я спасла Джулиана, чтобы мучить его дольше, — сказала я.
Он взял со стола нечто, похожее на водоросли, бросил в котел и продолжил помешивать.
— Пойми, Тесса. Я хотел, чтобы ты превратила его в призрака, а не вернула к жизни. И ты сделала это. Молодец. Это доказало, что ты — чародейка.
— Почему не сделать это самостоятельно?
Он перестал помешивать и поднял ладони в перчатках.
— Ты не задавалась вопросом, почему я всегда ношу это?
Он не дожидался ответа, снял перчатки. От вида его ладоней меня чуть не стошнило. Они были черные и обгоревшие, словно их держали в огне, пока они не стали углями.
— Это случилось, когда я, не будучи чародеем, попытался применить силы чародея. Теперь понимаешь, почему мне нужно было, чтобы ты сделала его призраком?
— Я бы не помогла тебе использовать его. Я не приказывала бы ему слушаться тебя.
Он продолжил помешивать зелье в котле.
— Конечно, нет. Я знаю тебя лучше, чем ты меня. Я не хотел раскрывать тебе план. Я собирался заставить тебя приказать ему принести Грейвенвуд, не раскрывая, что я хотел ее. Но, к счастью, ты сама хотела ее. И я оставил у гробницы дозорного. Солдат сообщил, как только туда прибыли ты и мальчик. Я выждал, чтобы понять, как все развернется.
Теперь я видела, как он меня использовал. Я глупо поверила его поведению.
— Где моя мама?
— О, да, дорогая сестра. Она изменилась с того раза, как я ее видел. Я не собирался забирать ее. Я только сказал, чтобы ты поверила, что у тебя добрый дядя, — он вдохнул запах из котла и скривился. — Но после твоего побега я послал за ней людей. Я думал, что ты ушла за ней. Им приказали привести ее с тобой или без тебя. С ней тут ты пришла бы сама. И ты тут.
— Тебе лучше не трогать ее, — но я поняла, как глупо было угрожать ему, пока я лежала на столе.
Дядя рассмеялся от моей бравады.
— Она удобно устроилась. Мне не нужно ей вредить. Ты у меня. Зачем ты убежала, кстати? Я думал, мы неплохо ладили.
Похоже, он не знал, что меня пытались убить. Наверное, я угадала, что это сделала леди Оделия. Они заслуживали друг друга. Но я не собиралась раскрывать ему правду. Пусть думает, что я сбежала, что хотела биться с ним.
— Ты узнаешь, — сказала я, чтобы он понервничал.
— Ты не сможешь использовать Грейвенвуд, — продолжила я. — Ты просто обожжешь руки полностью. Это не сработает.
— Тут ты ошибаешься, племянница. Грейвенвуд создана, чтобы ее использовал не чародей.
Я знала это, конечно. Я знала, какими были его намерения. Но не собиралась упрощать это для него.
— Теперь она твоя, и ты можешь делать с ней, что хочешь. Зачем я тут? Отпусти меня с другом и мамой, и мы покинем Фейрлейс и не будем тебя беспокоить. Я тебе помогла. Так отблагодари.
— Ты меня потрясаешь, — сказал он. — Может, поэтому тебя стоит оставить тут. Ты ведь знаешь, чего я хочу.
Мои слова не останавливали его. Я ощутила боль в горле и животе от мысли, что потеряю силы. Это было странно. Я едва использовала магию, но без нее я стала бы пустой. Как живой призрак.
Я билась в путах, но они не отпускали.
— Ты не можешь сделать это. Это неправильно. Уверена, что-то пойдет не так, — сказала я, звуча увереннее, чем я себя ощущала. — Думаю, Грейвенвуд убьет тебя.
— Я буду скучать по твоему чувству юмора. Еще одно, и мы начнем.
Он поднял нож со стола и шагнул ко мне.
43
Кальдер
Кальдер ощущал себя ужасно, вонзая булавку в палец тети. Но ему нужна была капля ее крови, и этот способ причинял не так много боли.
Он уже несколько лет носил с собой мазь и надеялся, что она еще работала. Может, уже и не работала, и тогда он не знал, что сделает. Кроме крови, он не знал остальные ингредиенты, чтобы заменить их.
Он открыл баночку, стряхнул туда каплю крови и смешал с густым кремом с помощью ножа. Чтобы не оскорблять глаза тети, он забрал мазь с собой в другую комнату и закрыл дверь. Ему нужно было снять одежду.
После этого он натерся мазью, включая голову. Когда он закончил, он быстро нарядился в одежду, одолженную тетей. Он не хотел видеть, как его тело изменится. Это было бы оскорбительно по отношению к тете.
Прошла пара минут, и он стал ощущать эффект. Кожа будто натянулась, могла вот-вот лопнуть. Чесалось так сильно, что ему пришлось сесть на руки, чтобы не поддаться желанию. Он сжался в агонии.
Прошло больше времени, и ощущение прекратилось. Решив, что процесс завершился, он сел и поднес зеркальце к лицу. Хоть он знал, что ожидать, вид его встревожил. В отражении было лицо тети Джеммы. Он напоминал ее так хорошо, что даже ее дети поверили бы.