— Очень рад познакомиться с вами, сэр, — сказал он, протягивая мне широкую, плоскую руку, похожую на тюленьи ласты. — Я только и слышу, что о Шерлоке, с тех пор, как вы сделались его историком. Кстати, Шерлок, я всю прошлую неделю ждал тебя, думая, что ты придешь посоветоваться со мной относительно дела о Манор-Хоузе. Мне показалось, что ты до некоторой степени терял почву под ногами.
— Нет, я решил его, — отвечал мой друг, улыбаясь.
— Адамс, конечно?
— Да, Адамс.
— Я сразу догадался об этом.
Братья сидели рядом на подоконнике.
— Вот где настоящее место для желающих изучить человечество, — сказал Майкрофт. — Что за великолепные типы! Взгляни, например, на тех двух людей, которые направляются в нашу сторону!
— Игрок на биллиарде и его товарищ?
— Именно, за кого принимаешь ты этого товарища?
Те, о ком они говорили, стояли прямо против окна. Пятна мела, оставшиеся у одного из них на кармане жилета, были единственными заметными для меня признаками игры на биллиарде. Товарищ игрока был худой, смуглый человек; шляпа его была сдвинута на затылок, и в руках он держал несколько пакетов.
— Отставной солдат, вероятно, — сказал Шерлок.
— Недавно освобожденный от службы, — заметил его брат.
— Служил в Индии.
— Сверхштатный офицер.
— Служил в королевской артиллерии, — сказал Шерлок.
— Вдовец.
— Имеет ребенка.
— Детей, мой милый, детей.
— Полноте, — сказал я, смеясь, — это уж слишком.
— Да право же, это вовсе не так трудно, — отвечал Холмс — По его посадке, по властному выражению лица и смуглому цвету его сразу видно, что это военный, притом не рядовой, и недавно приехал из Индии.
— По «амуниционным сапогам» как их называют, видно, что он недавно оставил службу, — заметил Майкрофт.
— Походка у него не кавалерийская, а между тем по более светлой коже с левой стороны лба видно, что он носил шапку набекрень. Все это говорит против сапера, он, следовательно, артиллерист.
— Убитый, грустный вид его показывает, что он потерял кого-то очень ему дорогого. Тот факт, что он сам ходит по лавкам, показывает, что он лишился жены. Он покупал детские игрушки, как вы видите. Погремушка указывает на то, что один ребенок совсем еще мал, надо полагать, что жена умерла после родов. Под рукой у него книжка с картинками, другой ребенок, следовательно, старше.
Я начинал понимать слова моего друга, говорившего мне, что брат его обладает еще большей проницательностью, нежели он сам. Он взглянул на меня и улыбнулся. Майкрофт вынул черепаховую табакерку и понюхал табаку, затем красным шелковым носовым платком стряхнул попавшие на сюртук крупинки.
— Кстати, Шерлок, — сказал он, — у меня есть кое-что весьма приятное для твоего сердца… преудивительная проблема… меня просили разрешить ее, но у меня, право, не хватает энергии на это, разве только поверхностно, хотя я положил уже основу для дальнейшего хода следствия. Если ты желаешь выслушать факты…
— Я в восторге, голубчик Майкрофт!
Последний вырвал листок из своей записной книжки, написал на нем несколько слов и, позвонив, передал записку вошедшему.
— Я просил мистера Меласа прийти сюда, — сказал он. — Его квартира находится над моей, я немного знаком с ним, и он обратился ко мне за разъяснением своего недоумения. Мелас — грек по происхождению и замечательный лингвист. Чтобы заработать средства к существованию, он служит переводчиком при судебной палате и проводником в отеле Нортумберланд-Авеню, который посещается богатыми людьми, приезжающими с востока. Пусть он сам, по-своему, расскажет вам о своем замечательном приключении.
Спустя несколько минут к нам присоединился плотный человек небольшого роста, темный цвет лица которого и черные, как уголь, волосы указывали на южное происхождение, хотя по разговору его можно было принять за образованного англичанина. Он с жаром пожал руку Шерлока Холмса, и черные глаза его сверкнули от удовольствия, когда он узнал, что специалист желает выслушать его историю.
— Я не думаю, чтобы полиция поверила мне, честное слово, не думаю, — сказал он плачевным голосом. — Я уверен, что там ничего подобного не слышали и припишут все это моей фантазии. Но я до тех пор не успокоюсь, пока не узнаю, куда девался мой бедняга с липким пластырем на лице.
— Я весь — внимание, — сказал Шерлок Холмс.
— Это было в среду вечером, — сказал Мелас, — нет, в ночь с понедельника на вторник… только два дня тому назад, понимаете… случилось это. Я — переводчик, мой сосед, верно, говорил вам об этом. Я перевожу со всех языков… или почти со всех… я грек по происхождению и ношу греческую фамилию, а потому преимущественно занимаюсь греческим языком. Много лет состою я главным греческим переводчиком в Лондоне и мое имя очень хорошо известно в отелях.