Удерживая в памяти это замечание, рассмотрим, какой вид снов описывается у Гомера, и как поэт понимает их. Профессор Г. Д. Роуз в своей замечательной книжке «Первобытная культура в Греции» различает три донаучных способа отношения к сновидению, а именно: 1) «рассматривать сновидение как объективный факт»; 2) «предполагать его как некое событие, которое видит душа или одна из душ, временно выходя из тела, событие, происходящее в мире духов или подобном ему мире»; 3) «интерпретировать его посредством более или менее сложной символики».[383] Профессор Роуз рассматривает их как три последовательные «ступени прогресса», и с логической точки зрения так оно и есть. Однако в подобных вопросах подлинное развитие наших понятий редко следует логическим курсом. Если обратиться к Гомеру, то можно увидеть, что первая и третья «ступени» Роуза сосуществуют в обеих поэмах без осознавания поэтом их взаимной нетождественности, тогда как «вторая» ступень вообще отсутствует (и продолжает отсутствовать в развивающейся греческой литературе вплоть до конца V в., когда она неожиданно появляется в широко известном фрагменте Пиндара).[384]
В большинстве случаев гомеровские поэты относятся к сновидениям как к «объективному факту».[385] Сновидение обычно принимает форму визита, который наносит спящему человеку какая-нибудь призрачная личность (самое слово онейрос у Гомера почти всегда означает призрачное существо, а не сновидение).[386] Это существо из сна может быть богом или призраком, или божественным посланником, или «образом» (эйдолон), созданным специально для такого случая;[387] но в любом случае оно существует в реальном пространстве и независимо от сновидящего. Оно проникает внутрь через замочную скважину (гомеровские спальни не обладают ни окнами, ни дымоходом); оно встает у изголовья кровати, чтобы передать свое сообщение; и когда это сделано, оно уходит той же самой дорогой.[388] Сновидящий между тем почти полностью пассивен: он видит фигуру, слышит голос — и это, в общем-то, все. Иногда, правда, он отвечает вслух, находясь во сне; один раз протягивает руки, чтобы обнять видение.[389] Но это все объективные физические действия, такие, которые люди в своих снах видят исполнившимися. Сновидец не предполагает, что находится где-то еще, кроме как в своей кровати, но фактически он сознает себя спящим, лишь когда видение прямо указывает ему на это: «ты спишь, Атрид», — говорит зловещий Сон в «Илиаде», 2; «ты спишь, Ахилл», — произносит призрак Патрокла; «ты спишь, Пенелопа», — заявляет «бесплотный призрак» из «Одиссеи».[390]
Все это мало походит на наши собственные сновидения, и ученые склонялись к тому, чтобы счесть их, как и многие другие моменты у Гомера, «поэтическим вымыслом», или «эпической техникой».[391] Во всяком случае, эти сновидения весьма стилизованы, как показывают повторяющиеся формулировки. Скоро я вернусь к этому вопросу. Между тем можно отметить, что язык, использовавшийся греками во все эпохи для описания всевозможных видов сна, по-видимому, вызван к жизни тем видом сновидений, в котором сновидящий является пассивным созерцателем объективной картины. Греки никогда не говорили, подобно нам, что у них было сновидение, но всегда, что к ним оно пришло: δναρ ΐδεΐν, ένύπνιον ίδεΐν [увидеть сон, увидеть сновидение]. Эта фраза подходит только для сновидений пассивного типа, но можно обнаружить, что она используется и тогда, когда сновидящий сам является главным персонажем в картине сновидения.[392] Кроме того, уточняется, что сон не только «посещает» сновидца (φοιταν, επισκοπεί ν, προσελθεΐν и т. д.),[393] но и «стоит над» ним (έπιστήναι). Последний образ достаточно типичен для Геродота, у которого он взят как реминесценция гомеровской фразы στη δ' άρ' υπέρ κεφαλής, «он встал у его изголовья»;[394] но упоминания о нем в храмовых записях Эпидавра и Линда, а также у многих более поздних авторов, от Исократа до Деяний Апостолов,[395] едва ли можно объяснить подобным образом. Похоже на то, что идея объективного сна, сна наяву, пустила глубокие корни не только в литературной традиции, но и в народном воображении. И это предположение в какой-то мере усиливается такими упоминаемыми в мифах и священных легендах сновидениями, которые доказывают свою объективность тем, что оставляют после себя вещественные следы, подобные тем, которые наши спиритуалисты любят называть «аппорт»; наиболее известный пример — сон-инкубация Беллерофонта у Пиндара, в котором аппортом является золотая уздечка.[396]
385
Самое основательное исследование сновидений в поэмах Гомера — Joachim Hundt, Der Traumglaube bei Homer (Greifswald, 1935), из которого я много почерпнул для себя. «Объективные сновидения» в его терминологии — «Aussenträume», по контрасту с «Innerträume», которые рассматриваются как чисто психологические переживания, даже если они могут быть вызваны посторонней причиной.
386
Онейрос как «сновидение», по-видимому, встречается у Гомера только во фразе ένόνείρφ (Il. 22. 199, Od. 19. 541 = 21. 79).
387
Призрак — Il. 23. 65 сл.; бог — Od. 6. 20 сл.; божественный посланник — Il. 2. 5 сл., где Зевс посылает онейрос точно так же, как он в других местах посылает Ириду; эйдолон, созданный ad hoc [по случаю] — Od. 4. 795. В Il. 2 и в двух сновидениях из «Илиады» призрачное существо маскируется под живое существо (ср. infra, р. 109); но я не вижу оснований считать вместе с Хундтом, что в реальности «Bildseele», или теневая душа данного человека, посещает «Bildseele» сновидящего (ср. критику Böhme в Gnomon, 11 [1935]).
388
Вход и выход через замочную скважину — Od. 4. 802, 838; στη δ'ήρ'υπέρ κεφαλής [«стал над головой»] — Il. 2. 20, 23. 68, Od. 4. 803, 6. 21; ср. также Il.. 10. 496 (где наверняка идет речь о настоящем сновидении).
390
Il. 2. 23, 23. 69; Od. 4. 804. Ср. Pindar, Il.. 13. 67: εϋδεις. Αίολίδα βασιλεϋ [«ты спишь, царь Эолийский?»]; Aesch. Eum. 94: εϋδοιτ' αν [«увидеть сон»].
391
Ср. Hundt, op. cit., 42 f., и G. Björck, «όναρ ίδεΐ,ν: De la perception de la reve chez les anciens», Eranos, 44 [1946] 309.
393
φοιτΰν — Sappho, P. Oxy. 1787; Aesch. P. V. 657 (?); Eur. Ale. 355; Hdt. 7. 16b; Plato, Phaedo 60e; Parrhasios apud Athen. 543f. έπνσκοπεΐν — Aesch. Agam. 13; πωλεΐσθαι — Aesch. P. V. 645; προσελθεϊν — Plato, Crito 44a.
395
ίάματα, nos. 4, 7 etc (см. прим. 55); Lindian Chronicle, ed. Blinkenberg, D 14, 68, 98; Isocr. 10. 65; Деян. 23: 11. Многие другие примеры этого рода собраны в: L. Deubner, de ineubatione, pp. 11 и 71.
396
Pind. Ol. 13. 65 сл. Ср. также Paus. 10. 38. 13, где призрачная фигура Асклепия оставляет после своего ухода письмо. Инкубационные сновидения старых норвежцев доказывают свою объективность тем же путем; ср. например, Kelchner, op. cit., 138. Сновидения-действия в Эпидавре (прим. 72 ниже) — вариации на эту же тему. Об «аппортах» в теургии см. прил. II, прим. 126.