Сигналом к восстанию должно было стать выступление флота, организованное милетянином Иатрагором. Он должен был прибыть в Миунт и с помощью доверенных людей Аристагора захватить всех военачальников и тиранов, находившихся на кораблях. После чего бросить в массы призыв к войне против персов. Иатрагор уехал, а остальные заговорщики разъехались по своим городам, в ожидании вестей из Миунта.
Прибыв на базу флота, Иатрагор действовал очень грамотно. Ему удалось застать врасплох стратегов, находившихся в Миунте, и высшее флотское командование было взято под стражу. Среди арестованных оказался и тиран Митилены Кой, тот самый, что порекомендовал Дарию не разрушать мост через Истр. Узнав о том, что флот восстал, Аристагор демонстративно объявил в Милете об уничтожении тирании и установлении демократического правления. Но от перестановки слагаемых сумма не изменилась, и он по-прежнему сохранил свою власть над милетянами. После того как необходимые демократические заклинания были произнесены, правитель разослал своих доверенных лиц по ионийским и эолийским городам. Эти люди должны были объявить малоазийским эллинам о том, что отныне и у них торжествует демократия. Схваченных в Миунте тиранов Аристагор выдавал на суд народа.
Это известие произвело среди ионийцев и эолийцев эффект разорвавшееся бомбы. Как говорится, дух свободы опьянил. К тому же Аристагор действовал очень искусно, направив гнев народа именно на тиранов, которые были ставленниками персов. Правителей изгнали, а это автоматически вело к конфликту с державой Ахеменидов. Не исключено, что это понимание пришло к эллинам позднее. Тем временем в города доставили тиранов, арестованных в Миунте. Сограждане их просто отпустили на все четыре стороны, не повезло только Кою из Митилены. Не в добрый час он и Гистией попросили у Дария награду за скифский поход, поскольку ни тому ни другому она добра не принесла. Гистией оказался в далеких Сузах на положении почетного пленника, а Коя соотечественники вывели за городскую стену и забили камнями.
Когда тираны были изгнаны, Аристагор распорядился, чтобы каждый город выбрал себе стратега, после чего сел на корабль и отправился в Спарту. Как когда-то и царь Крез, мятежник решил заключить союз с самыми лучшими воинами в Элладе. Однако он не учел одного – если с царем Лидии спартанцев связывали дружеские отношения, то Аристагор для них был никто и звали его никак.
Спарта стояла особняком среди всех греческих полисов. Она была не только самым сильным в военном отношении государством в Элладе, но обладала самой большой территорией и самыми богатыми ресурсами. Чему в немалой степени способствовало завоевание Мессении в VII в. до н. э. Огромную роль играло и то, что именно Спарта стояла во главе Пелопоннесского союза, охватывающего большинство полисов полуострова.
Внутреннее устройство Спарты тоже отличалось оригинальностью. В городе сохранилась царская власть, причем царей было два – один из династии Агиадов, другой из династии Эврипонтидов. Несмотря на то, что предком у тех и у других был легендарный Аристодем, цари нередко открыто враждовали друг с другом, что имело негативные последствия для государства. Власть Агиадов и Эврипонтидов была сильно ограничена законодательно. В мирное время они занимались судебными делами и религиозными мероприятиями, а во время войны командовали армией. Вся власть в Спарте была сосредоточена в руках совета старейшин, который назывался герусия. В состав совета входило тридцать человек, в том числе и цари. Именно на заседаниях совета решались все важнейшие вопросы, касающиеся внешней политики и внутренних дел в государстве. Роль народного собрания, называющегося апелла, была невелика, оно в основном утверждало решения, принятые герусией.
Особое положение занимала в Спарте коллегия эфоров из пяти человек. Созданная как надзорный орган, эта коллегия со временем сосредоточила в своих руках огромную власть и превратилась в высшую контрольно-административную инстанцию Спарты. Эфоры не только следили за внутренним состоянием государства, но и получили право контролировать деятельность царей. Причем не только в мирное время, но и во время войны, когда за неумелое руководство войсками они могли отстранить царя от командования армией. Эфоры избирались сроком на один год.
Население в Лакедемоне[33] делилось на три класса – полноправные граждане, неполноправные, но лично свободные периэки и порабощенные илоты. В отличие от собственно спартанцев, которые были заняты исключительно военным делом и не могли покидать Лакедемон, периэки могли заниматься ремеслами и свободно передвигаться по Пелопоннесу. В политической жизни страны они не принимали никакого участия, зато в армии играли большую роль, принимая участие во всех походах лакедемонян. Что же касается илотов, то в отличие от обыкновенных рабов, они имели больше самостоятельности, хотя и находились в собственности государства. Как и земля, которую илоты обрабатывали.