— Эй, Палочник, — позвал он, но Палочный Человечек так и таращился на него и ничего не ответил.
Дэвид не очень проголодался, хотя съел за обедом всего один ломтик пиццы, так что открыл банку овощного супа «Хайнц», разогрел его в микроволновке и поужинал перед телевизором, за просмотром ночных новостей.
Затем Дэвид принял душ, почистил зубы и улёгся в постель. Некоторое время он пытался читать «Девушку с татуировкой дракона», но не мог отвлечься от мыслей об Элис и том, что она рассказала о неодушевлённых предметах, оживающих с приходом темноты. Он так и не сумел точно припомнить, как это называется. Криспукулярная автоматизация?
Просто берегись тьмы. Относись к ней почтительно. Вот всё, что я могу сказать. И если увидишь, что халат выглядит так, словно вот-вот оживёт, поверь, такое может случиться.
После того, как его родителей убили, Дэвид попал к тёте Джоани и дяде Теду. Они купили ему новый клетчатый халат, но в день, когда Дэвид покинул дом, он выкинул этот халат и впредь подобной одежды не покупал. Больше он не вешал на крючок двери спальни ничего, даже шарф. Даже до беседы с Элис Дэвид всегда хранил одежду убранной в кладовку и гардероб, лишь бы не на виду. На спинке его стула никогда не висел пиджак. Ни одна рубашка не болталась в ванной, словно привидение.
Дэвид выключил свет и закрыл глаза. Почему-то он ощущал глубокую усталость. Элис сильно его растревожила, хотя очень трудно было поверить во всё то, что она ему наговорила. Рассказ про статую плачущей женщины заставил Дэвида понервничать. И у него из головы не шло — что там за история у Руфуса? Руфус же такой прагматичный и незатейливый. Так что за чертовщина выползла из тьмы и ужаснула Руфуса?
Больше часа Дэвид крепко спал, но вдруг резко пробудился. Он был уверен, что слышал щёлканье. В спальне царила необычная темень, а когда он оторвал голову от подушки, то заметил, что электронные часы у кровати не светятся. Фонари на улице тоже не горели. Наверное, отключили электричество, что и объясняло разбудившее его щёлканье: оно исходило от батарей отопления, когда те остывали и сжимались.
Вновь опустив голову на подушку, Дэвид опять услыхал щёлканье. Теперь оно больше смахивало на клацанье. Он прислушивался изо всех сил. Долго тянулась тишина, а потом её оборвал быстрый и резкий грохочущий звук. Дэвиду показалось, будто где-то открылась дверь.
Он сел в кровати. Что-то находилось в коридоре, за стеной спальни. Что-то, издающее тихий волочащийся звук. Оно всё приближалось и приближалось, а затем врезалось в дверь спальни. Не очень громко, но вполне достаточно для впечатления, что оно большое и неуклюжее.
Сердце колотилось о рёбра.
— Кто там? — окликнул Дэвид. — Там кто-нибудь есть?
Никакого ответа. Прошла почти половина минуты. Вдруг раздалось ещё клацанье, и Дэвид услышал, как поворачивается дверная ручка. Дверь распахнулась с еле слышным шёпотом, смахивающим на удовлетворённый вздох.
Дэвид ждал, вслушиваясь, вцепившись в одеяло. Что там кто-то сказал про одеяла? Зачем мы укрываемся с головой, защищаясь, когда напуганы? Как по-вашему, остановит ли стёганое одеяльце убийцу с десятидюймовым ножом?
— Кто там? — хрипло выкрикнул он.
Никакого ответа.
— Боже, да кто там?
В этот момент снова включили электричество, электронные часы у кровати замигали зелёным, центральное отопление опять заработало, и Дэвид разглядел, что же стояло в дверях спальни.
Это оказалась его тёмно-синяя куртка с поднятым капюшоном. Она смотрелась, как мёртвый исследователь Антарктики, обнаруженный в снегу через сотню лет после смерти.
Рядом с курткой, качаясь туда-сюда, будто не в силах держать равновесие, стоял Палочный Человечек. Должно быть, он и открыл дверь кладовки в коридоре, чтобы куртка смогла вылезти наружу, и дверь спальни открыл тоже он. Никого другого в квартире не было, так кто ещё это мог оказаться?
Тут Дэвид и понял, что ночью, когда убили его родителей, Палочный Человечек не собирался его предостерегать. Вероятно, он пытался разбудить мальчика, чтобы тот пошёл в родительскую спальню и тоже был удавлен вместе с ними.
— Палочник, ты предатель, — прошептал он, но, разумеется, Палочный Человечек был не предателем, а просто созданием тьмы, так же, как халат и куртка. Это не они, взятые сами по себе. Они — всего-навсего неодушевлённые предметы.