— О господи, — вырвалось у неё. — Вы уверены?
— Конечно. Я могу показать чек. Мы продали его мужчине по имени Джеффри Пёркинс. Ты не смотрела утренние новости? Его нашли мёртвым. Задушенным. Они не уверены, самоубийство это или нет, но в новостях сказали, что на шее у него был «необычный кожаный ремень». Я уверена, они говорили именно о нем.
Девушка молча смотрела на неё. Даже не взглянула на ремень, который постепенно размотался и теперь лежал почти ровно.
— Не понимаю, как это могло случиться, — сказала Лилиан. — Может, ты знаешь что-то? Ты нашла его утром на садовой дорожке, значит, полиция должна забрать его как улику, да?
— Да, если бы речь шла об обычном ремне, — сказала девушка так тихо и хрипло, что Лилиан едва расслышала её на фоне игравшей в магазине музыки; «Би Джиз» пели «Остаюсь в живых». — Но он не такой.
— Что ты имеешь в виду? И… хочу спросить тебя ещё кое о чем. В вещах, которые ты принесла, был мёртвый кот. Очень надеюсь, что ты не положила его туда нарочно. Пришлось вызвать специалиста, чтобы он забрал его.
— Ордег.
— Что?
— Ордег. Так его звали. Кота моего дяди. По-болгарски это значит «дьявол». Мой дядя был наполовину болгарин. Конечно, я не клала Ордега в мешок. Наверное, он сам туда забрался, почуял запах дяди. Он очень его любил. Когда дядя умер, Ордег перестал есть. Похоже, он умер от голода.
— Скажи, что не так с этим ремнём?
Девушка колебалась, оглядываясь по сторонам, а затем сказала:
— Мы можем поговорить наедине?
— Да. Пойдём в подсобку. Джойс, присмотри за магазином.
Она провела девушку в обшарпанную комнатку. Они сели за стол, на котором валялись кипы бумаг, пустые стаканчики из-под кофе, ручки, кнопки, резинки и два пистолета для ценников.
— Я уже рассказывала об этом, — объяснила девушка. — Школьной учительнице. Думала, что могу ей открыться, но, похоже, она мне не поверила и не стала ничего делать.
— Сначала скажи, как тебя зовут, — попросила Лилиан.
— Грейс. Мама назвала меня в честь Грейс Келли. Она считала её красавицей. Мне так тётя сказала. Когда мне было три, родители погибли в аварии. Пришлось жить с дядей и тётей.
— Мне очень жаль.
— Ну, Грейс Келли тоже разбилась, так ведь? Тётя очень хорошо ко мне относилась. Она была маминой сестрой. А вот дядя бесился от того, что я свалилась на их головы. Он постоянно орал и бил меня. Однажды вечером, вскоре после того, как я к ним переехала, мне приснился сон, что мама и папа живы, а потом я проснулась и поняла, что их нет. Я расплакалась… слезы текли ручьём. Дядя ворвался в спальню и стал орать, чтобы я заткнулась, но мне было так плохо, что я не могла. Он вернулся с чайником кипятка и вылил его мне на голову.
— О боже, Грейс. Тебя забрали от них после этого?
— Дядя сказал докторам, что я пробралась на кухню и обварилась, а тётя промолчала. Наверное, он пригрозил, что убьёт её, если она откроет рот.
Грейс обернулась и посмотрела на дверь. Казалось, она боялась, что кто-то может её подслушать. Затем она продолжила:
— Дядю не мучила совесть. Он вел себя так, словно я сама виновата. Он был груб со мной, в школе меня травили. Одноклассники звали меня Мерзкой Рожей. Когда мне исполнилось тринадцать, дядя начал ко мне приставать, по крайней мере, пытался. Входил в ванную, когда я принимала душ, лез с грязными вопросами, трогал меня. Дважды я убегала, но мне некуда было идти. Меня находили и возвращали домой. Однажды, на обратном пути из школы, я зашла в магазинчик в конце Хай-стрит… «Волшебное зеркало».
— Я слышала о нем, — сказала Лилиан. — Там продают амулеты, талисманы, карты таро, хрустальные шары и другие «волшебные» штучки. Ни разу к ним не заглядывала.
— Я хотела купить браслет из бус, потому что такие были у всех в школе. Когда я выбирала, со мной заговорила продавщица. Ни с того ни с сего она спросила, не обижают ли меня. Не знаю, как она догадалась, но я ответила «да», хотя и не стала рассказывать о дяде. Слишком была напугана. — Здоровый глаз Грейс заблестел, одинокая слеза скатилась по щеке. — Женщина пошла на склад и вернулась с ремнём. Она сказала, что я могу его забрать, ведь он ничей, и держать у себя, сколько потребуется. Сказала, он из Шри-Ланки, там его называли Калутту Нериккум. Так на нем написано, по-тамильски. Это значит «Мёртвая хватка».
— Продолжай, — попросила Лилиан. Ей казалось, она начала понимать, и посмотрела Грейс через плечо, чтобы убедиться, что ремень все ещё лежит на сортировочном столе.
— Женщина сказала, пока я им владею, он будет меня защищать. Если кто-нибудь попробует сделать мне больно, то пожалеет об этом. Честно говоря, я ей не поверила и не хотела его брать, но она настояла. Подарила мне два браслета из бус в придачу. Я убрала ремень в шкаф и больше о нем не думала. Тётя тогда болела лейкемией, и дяде было не до меня.