На следующее утро, после того как Бартек позавтракал и ушёл на работу, Кася постучалась к подруге Кинге и попросила одолжить ноутбук.
— Мой не работает. Даже не знаю почему.
Кинга подозрительно посмотрела на неё.
— А это, часом, не связано с теми криками и тарарамом, что мы слышали прошлой ночью?
— Кинга, мне просто нужно отправить письмо. Это срочно.
Кася прошла на кухню и села на табурет у стойки. Золотистый лабрадор Кинги тут же рысью кинулся навстречу и прижался к её ноге. Потом склонил голову набок и тихо заскулил, будто понимал, что она о чем-то беспокоится.
— Вы с Бартеком в последнее время часто ссоритесь, — сказала Кинга, наблюдая, как Кася быстро набирает сообщение Леонарду. — Ума не приложу, чего ты его не вышвырнешь. Я понимаю, что это не моё дело, но, похоже, он совсем тебе не подходит. К слову, мой Пётр называет его zbir. Настоящим отморозком.
— Квартира оформлена на Бартека, так что я не могу его вышвырнуть. А если уйду сама, он меня выследит и притащит обратно. Ему не хочется, чтобы друзья считали, что он не в состоянии справиться с собственной женой.
Дорогой Леонард, мне приснился про тебя ужасный кошмар. Прошу, ответь мне, что у тебя все хорошо.
ХХ Кася.
Она подождала чуть дольше пяти минут, но ответа не было. Кинга отошла пропылесосить гостиную, потом вернулась в кухню, следом за ней пришёл и лабрадор. Они оба с сочувствием посмотрели на Касю.
— Возможно, он не дома. Или за рулём.
Кася не спросила, откуда Кинга знает, что сообщение было адресовано мужчине и что она с нетерпением ждёт ответа. Кинга сама пережила неудачный брак, ушла от мужа и встретила Петра.
— Можно, я попозже зайду и попробую ещё раз? — спросила Кася.
— Оставайся на кофе. Попьём, расскажешь, что с тобой случилось. Не волнуйся. Если у этого человека есть к тебе серьёзные чувства, он тебе перезвонит, как только прочитает сообщение.
Кинга сварила две чашки крепкого кофе, положила полную тарелку тёмного вишнёвого печенья, и они уселись вместе в гостиной, а лабрадор лёг между ними, будто тоже хотел послушать о Касиных неприятностях.
Леонард не ответил и через полчаса. Кася попробовала ещё раз — вдруг случились какие-то неполадки и первое сообщение он не получил. Она написала ему и в «Фейсбуке». Прождала ещё двадцать минут, но тщетно.
— У тебя есть его телефон? Или, может, ты знаешь его друзей? — спросила Кинга.
— В «Фейсбуке» есть номер его галереи и электронная почта. Я попробую, если можно воспользоваться твоим телефоном. — Кася на миг замолчала. — Мой сломался. Бартек его раздавил.
Она попробовала дозвониться до картинной галереи Суррея, но бесполезно: никто не брал трубку. Отправила им письмо с просьбой перезвонить, но раз уж никто не подходил к телефону, вряд ли от него будет толк.
Лабрадор встал и положил голову Касе на колени. Она потрепала его по ушам и отчаянно пожелала заплакать.
Утром четверга к дому Леонарда приехал Генри Уолтерс, чтобы окончательно разобраться с портретом. Он предупредил о своём визите письмом, но на стук в дверь никто не отозвался.
Генри постучал снова, но ответа не было, он нагнулся и прокричал в щель для писем:
— Леонард! Ты там? Это Генри Уолтерс! Я сегодня без похмелья!
Он стоял под дверью, пока не вышел сосед, чтобы выбросить мусор.
— Вы ведь утром Леонарда ещё не видели? — спросил Генри. — Мистера Cлатера, в смысле. Он должен нарисовать мой портрет. Я уже пять минут к нему стучу.
Сосед покачал дредастой головой.
— Я его не видел… не знаю… с воскресенья, кажется. Может, уехал куда. Обычно он всегда здоровался.
Генри снова наклонился и открыл щель для писем. Там был виден коридор, где, несмотря на солнечный день, похоже, горел свет. Он принюхался и почуял слабый запах застарелой гнили. Десять лет назад он служил начальником медслужбы во время операций британской армии в Афганистане, и сразу понял, в чем дело.
Через два дня Кася получила письмо из картинной галереи Суррея, в котором говорилось, что, к сожалению, Леонард Слатер скончался. Она полезла в «Гугл» и обнаружила, что его нашли убитым в собственном доме, в Эпсоме — его жестоко расчленили в собственной кровати. У суррейской полиции до сих пор не было зацепок, кто мог это сделать и почему, криминалистические улики практически отсутствовали. Орудие убийства не обнаружили, хотя было очевидно, что Леонарда разрубили на части топором.
Расследующие дело детективы были буквально ошарашены тем, что входная дверь оказалась заперта на цепочку, а на двери в студию не обнаружилось следов взлома.