— Я принёс тебе кое-что, — сообщил он. Не дожидаясь приглашения, он прошёл в комнату, положил коробку на стол и, распустив ленточку, которой был перевязан подарок, приподнял крышку. Внутри лежал огромный, почти четырёх футов в длину, скипетр зеленоватого цвета, украшенный рельефным рисунком в виде толстых золотых шнуров и замысловатых шишечек. Джеймс вынул его из коробки, и тогда Марго увидела, что верхушка скипетра выполнена в форме головки эрегированного мужского члена — только человеческий размер превышает примерно раза в два.
Она уставилась на скипетр с залитыми краской щеками, возбуждённая его вопиющей вульгарностью.
— Знаешь, что это такое? — спросил её Джеймс — Этот фаллос использовала египетская царица Нефертити, чтобы доставить себе эротическое удовольствие. Ему больше трёх тысяч лет. Столетие за столетием он переходил из одного королевского двора в другой, его путь пролегал между бёдер такого количества знаменитых женщин, что это трудно себе представить.
Он сжал скипетр рукой и потёр большим пальцем, как если бы это был его собственный член.
— Говорят, он доставляет такое невообразимое удовольствие, какого не может дать никто — ни мужчина, ни зверь. Теперь он полностью в твоём распоряжении. Храни его, пользуйся им.
Он подошёл ближе и положил скипетр ей на ладони.
— Сегодня в полночь надень те драгоценности и платье, что я подарил тебе, надушись моими духами, а потом, думая обо мне, доставь себе удовольствие, потому что ты единственная из женщин заслужила его.
Марго все ещё не могла вымолвить ни слова. Джеймс поцеловал её в лоб холодным, сухим, рассеянным поцелуем, вышел из квартиры и закрыл за собой дверь.
В 11 часов вечера Марго, чувствуя, как её одолевают странные грёзы, погрузилась в наполненную ароматной пеной ванну. Медленно и сладострастно омывала она своё тело, снова и снова втирая пену в высокую белую грудь, пока соски не затвердели под её пальцами.
Наконец она вышла из ванны обнажённая и стала вытираться тёплым пушистым полотенцем «Декамп». Её квартира была увешана зеркалами, и она видела своё отражение, переходя из одной комнаты в другую.
Она расчесала волосы и сильно припудрила лицо. Затем надела платье от Фортуни — прикосновения бархата к голому телу походили на нежные быстрые поцелуи. На плечо она приколола брошку с цветком джинна, застегнула на шее бриллиантовое ожерелье; ноги скользнули в ботиночки ручной работы. И наконец, она надушилась «Изабей».
Время близилось к полуночи. Она подошла к столу и вынула из коробки медно-золотой фаллос. Он был очень тяжёлый и тускло блестел при свете ламп. «Говорят, он доставляет такое невообразимое удовольствие, какого не может дать никто — ни мужчина, ни зверь».
Она опустилась на колени посреди комнаты и приподняла полы платья. Держа фаллос обеими руками, она раздвинула бёдра и приблизила его массивную зелёную верхушку к тёмному шелковистому треугольнику между ног.
Сначала ей показалось, что ввести его будет невозможно. Она сжала зубы от напряжения, и мало-помалу огромная холодная головка продвинулась вперёд и скрылась внутри её тела, потом она ухитрилась продвинуть её дальше, ещё дальше, пока наконец не смогла встать на колени, уперев в пол основание фаллоса.
Она ощущала внутри себя этот огромный стержень из холодного негнущегося металла, и это заставляло её дрожать от предвкушения. Её руки поглаживали вздувшиеся половые губы и ласкали скользкую границу между металлом и плотью.
«Думай обо мне», — просил её Джеймс, и, надавливая на фаллос всем весом своего тела, она пыталась представить себе его лицо. Пока раздвигалась плоть и разрывались слизистые оболочки, она пыталась вспомнить, как он выглядит. Но не могла. Она не могла даже представить себе его глаза.
Впрочем, он был прав. Удовольствие действительно превосходило все ожидания. Она задыхалась и содрогалась в самом диком и невероятном оргазме до тех пор, пока кровь не хлынула в её горло и не полилась потоком изо рта.
Рэй весь день пытался дозвониться до неё, но, поскольку она не отвечала, сам отправился к ней домой и убедил Лиланд, консьержку, впустить его в квартиру.
В комнате было темно, шторы оставались задёрнуты. Посреди комнаты, уставленной зеркалами, лежала Марго с открытыми глазами и кровью, запёкшейся на губах.
Вокруг шеи у неё была намотана проволока, украшенная пробками от пепси-колы и развёрнутыми презервативами. Марго была облачена в поношенный лохматый банный халат и потрёпанные кеды. На халате темнели пятна крови, а между бёдер торчала длинная круглая жердь, какие используют в качестве опор на стройках.