— Пытаюсь вернуться на флэт, чувак, — сказал мне Джими.
— Что? Какой флэт?
— На флэт Моники, чувак, в Лэнсдоун-Крисент. Я пытаюсь туда вернуться.
— А за каким чёртом тебе туда надо? Моника там больше не живёт. Насколько я знаю по крайней мере.
Джими потёр лицо, и казалось, будто пепел сыплется между его пальцев. Он выглядел сбитым с толку, испуганным, словно не мог собраться с мыслями. Но мне частенько приходилось видеть его обкуренным до умопомрачения, когда он нёс дикую тарабарщину, всё про какую-то планету или ещё что-то, где всё идеально, — божественную планету Высшего Разума.
— Где же ты был, черт бы тебя побрал? — спросил я. — Послушай, Далей на улице ждёт. Помнишь Далей? Пойдём бухнем.
— Я должен попасть на этот флэт, старик, — настаивал Джими.
— Зачем?
Он посмотрел на меня, как на крэзанутого.
— Зачем? Дерьмо! Делать мне просто не хрена, вот зачем.
Я не знал, что делать. Вот он, Джими, в трёх футах от меня, настоящий, говорящий, хотя Джими уже двадцать лет как умер. Я так и не видел тело, не был на его похоронах, потому что не было денег на проезд, но почему же тогда пресса и родственники говорили, что он умер, если он жив?
Моника нашла его в постели, остывшего, с побагровевшими от удушья губами. Врачи больницы Св. Марии подтвердили, что привезли его уже мёртвым. Он задохнулся, захлебнувшись собственной блевотиной. Он должен быть мёртвым. Тем не менее вот он, как в добрые старые психоделические времена — «Пурпурная дымка», «Дитя Вуду» и «У тебя есть опыт?».
Звякнул колокольчик на входе. Это Далей меня ищет.
— Чарли! — окликнула она. — Пойдём, Чарли, ужас, как выпить хочется.
— Может, пойдёшь с нами, выпьем? — спросил я у Джими. — Может, придумаем, как тебе попасть обратно в квартиру. Может, найдём тамошнего агента по недвижимости и поговорим с ним. Наверное, Кортни знает. Кортни знает всех.
— Я не могу пойти с тобой, чувак, никак, — уклончиво ответил Джими.
— А почему? Мы встречаемся с Дереком и прочими в «Бычьей голове». Они были бы рады тебя увидеть. Слушай, а ты читал, что Митч продал твою гитару?
— Гитару? — переспросил он, словно не мог меня понять.
— Твой Страт, на котором ты в Вудстоке играл. Он получил за него кусков где-то сто восемьдесят.
Джими издал глухой шмыгающий звук.
— Надо попасть на тот флэт, чувак, вот и всё.
— Но сначала давай бухнем.
— Нет, чувак, не получится. Я не должен никого видеть. Даже тебя.
— Что же ты тогда собираешься делать? — спросил я. — Где ты оформился?
— Нигде не оформился, чувак.
— Можешь у меня прописаться. У меня теперь дом на Клэрендон-роуд.
Джими покачал головой. Он даже не слушал.
— Я должен попасть на тот флэт, вот и всё. Без вариантов.
— Чарли! — возмутилась Далей. — Какого черта ты тут делаешь?
Я ощутил холодный пыльный сквозняк и повернулся; пёстрая пластиковая занавеска Пателей колыхалась, но Джими исчез. Я отдёрнул занавеску и крикнул: «Джими!» Но в заставленной креслами гостиной Пателей не было никого, кроме смуглого голозадого ребёнка с сопливым носом и бабушки преклонного возраста в ядовито-зелёном сари, которая смотрела на меня тяжёлым взглядом. Над выложенным коричневой плиткой камином висела ярко раскрашенная фотография семьи Бхутто. Извинившись, я ретировался.
— Что с тобой случилось? Я уже черт знает сколько жду на улице, — сказала Далей.
— Я видел Джими, — сообщил я.
— Какого Джими? — резко спросила она. Она была травлёной блондинкой, хорошенькой и вульгарной — и всегда нетерпеливой. Поэтому, должно быть, она мне так нравилась.
— Хендрикса. Джими Хендрикса. Он был здесь, только что.
Перестав жевать резинку, Далей уставилась на меня, открыв рот.
— Джими Хендрикса? В каком смысле Джими Хендрикса?
— Я видел его, он был здесь.
— Ты чего несёшь? Ты че, с дуба рухнул?
— Далей, он был здесь, Богом клянусь. Я только что с ним разговаривал. Он сказал, что ему нужно попасть на старый флэт Моники. Помнишь, тот флэт, где он…
— Совершенно вер-рно, — изобразила меня Далей. — Флэт, где он умер.
— Он был здесь, поверь. Он был так близко, что я мог к нему притронуться.
— Ты съехал, — объявила Далей. — Как бы там ни было, больше ждать не буду. Пойду в «Бычью голову» и выпью.
— Послушай, подожди, — сказал я. — Давай-ка заглянем на флэт Моники и посмотрим, кто там сейчас живёт. Может, они знают, что происходит.