– С этим ничего не поделаешь, Кит, – заключила Сибил. – Можно стоять и сетовать на несправедливость, или потратить оставшееся время с пользой.
– О, поверь, я так и сделаю.
Кит прошел к ванной, поставил на пол одолженную у солдат масляную лампу и сел на край. Затем достал из внутреннего кармана куртки флягу, отвинтил ее крышку и опрокинул в рот обжигающий, крепкий напиток. Скривился, кашлянул и протянул флягу Сибил, предлагая приобщиться.
– Будешь?
– Нет уж, спасибо. Воздержусь.
– Отличное бренди. Можешь не верить, но мне его доктор Льюис прописал.
– Охотно верю.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами Кит и сделал еще один глоток.
– Что ты делаешь? – Сибил уперла руки в бока, встав в позу разгневанной женщины, знакомую любому, кто имел счастье воспитываться матерью.
– Пью бренди, – беззаботно ответил Кит.
– У нас уйма работы.
– На выполнение которой остались считанные минуты.
– Разве это не повод поторопиться?
– Как по мне, так это отличный повод передохнуть, выпить бренди и собраться с духом перед тем, как отправляться навстречу смертельной опасности.
– Как ты вообще смог сделать себе имя в этом деле, если сдаешься, еще даже не дойдя до финиша?
– Эй, выбирай слова. Я не сдаюсь. Просто не вижу смысла приниматься за дело, которое заведомо не принесет успеха.
– Как по мне, это и называется сдаваться.
– Да называй как хочешь. Если наш наниматель считает экономию своего времени важнее собственной безопасности и сохранности жизней своих подчиненных, кто я такой, чтобы с ним спорить?
– Конечно, покориться течению, сесть и приложиться к фляжке куда приятнее, верно?
– В самую точку. Так что, присоединишься? – Кит снова протянул девушке свою флягу, помахав ею в воздухе так, словно приманивал бездомную кошку свежей рыбкой.
– Хорошо, будь по-твоему, – вдруг согласилась Сибил и, шагнув вперед, быстро забрала у него из руки флягу.
– Вот это я понимаю, наш человек. Бренди еще никому не… Что ты творишь?!
Сибил вместо того, чтобы отпить из фляги, перевернула ее, выливая все содержимое на пол.
– Какого черта! – Кит быстро вскочил и выхватил у нее флягу, но та уже успела заметно опустеть. Горячительного напитка плескалось теперь самую малость на дне жестяной фляги, хватит на один глоток, не больше.
Сибил холодно и торжествующе рассмеялась.
– Не будь ты женщиной, уже собирала бы свои зубы с пола! – гневно проговорил Кит, заворачивая флягу.
– Не сомневаюсь. Вы, мужики, только и можете, что пить да кулаками размахивать. Ты яркий представитель своего пола и социального класса.
Последнее замечание разъярило Кита, и он хотел было ответить ей на оскорбление упоминаем ее нулевого опыта в работе и имени отца, к слову мужчины, которому она обязана своим высоким социальным статусом и разученными манерами и из-под тени которого ей навряд ли когда-то удастся выбраться. Но эти слова застыли у него в горле, когда Кит взглянул на пол.
– На какое-то мгновение мне показалось, – продолжала Сибил, – что ты действительно профессионал. Но сейчас я вижу…
– Замолчи, – резко перебил ее Кит, не отрывая глаз от пола.
– Не смей затыкать меня, Трент.
– Да умолкни ты, и посмотри вниз…
Сибил проследила за взглядом Кита, туда, где возле ее ног, остатки разлитого алкоголя сбились в маленькие лужицы в углах кафельной плитки, сверкая в свете лампы, и уменьшались на глазах.
Кит опустился на корточки, наблюдая за тем, как стремительно исчезает в полу его бренди. Сибил опустилась рядом.
– Под плиткой что-то есть, – заключила она.
– Точнее сказать, там ничего нет, – поправил ее Кит. – Но оно-то нам и нужно, верно? Помоги мне ее поднять.
Кит достал свой нож и стал пытаться подцепить им плитку. Сделать это оказалось не так уж сложно, и очень скоро, подхватив плитку пальцами, он снял ее и отложил в сторону. Их взору открылась часть решетки, за которой зиял кромешный мрак.
– Снимаем их все, – скомандовал Кит и быстро принялся за работу.
За последующие пять минут они подняли все плитки, которые поддались, полностью обнажив решетчатый стальной люк, размером примерно два на два хвоста. Кит посветил лампой, пытаясь разглядеть что-то во мраке, но различил лишь первые несколько каменных ступеней, уходящих в темноту.
– Вот и наш проход, – констатировал он и глянул на часы. – В запасе есть еще шесть минут.